Белые, черные, стриженные наголо макушки… Красноречивый ответ…
Бен Хилл тоскливо скользнул взглядом по «банке». Особого желания выступить на поле никто не выражал. Только на дальнем конце скамейки звонко лопались шарики жевательной резинки: Джуниор сидел довольный и счастливый. Он выпросил себе майку с номером 13. Не беда, что размером она явно великовата. Зато, говорят, Мартин с бабочкой в тюремной бейсбольной команде тоже на воротах с номером 13 стоит.
Бен Хилли решил рискнуть. Если бы он мог читать мысли сына… Какие ворота в бейсболе! Джуниор, честно говоря, впервые в жизни видел, как играют в какую-то другую спортивную игру, кроме хоккея и американского футбола. Монашки в приюте уважали только настоящих мужчин. А те, как известно, играют только в шлемах. Однобокое представление малыша о спорте рушилось буквально на глазах: какая-то вялая получалась картинка на этом бейсболе, совсем не тот размах. Куда больше мальчугану нравились потасовки, которые удавалось увидеть на экране телевизоров в приюте из-за спин собиравшихся на подобное зрелище в полном составе сестер-воспитательниц Трех монахинь.
Справедливости ради стоит отметить, что в приюте такой же популярностью у воспитательниц пользовалась и борьба сумо. Но Джуниор от нее был не в восторге. Вот в хоккей или американский футбол поиграть он хотел бы.
Воспоминание про монахинь пришлось так, к слову. В реальной жизни сестры-воспитательницы были, безусловно, очень набожные и скромные женщины. Мужчины их интересовали только как возможные объекты перевоспитания.
Бен Хилли решил рискнуть. Но не мог он предвидеть, что из этого выйдет.
— Ну ладно, дружище. Твой час пробил.
— Чей? Мой? — Джуниор несказанно удивился.
— Конечно, давай вставай, бери биту! Бери биту! Вот так! Ну, пошел.
— Я не умею в бейсбол играть.
— Не умеешь? Так почему бы сейчас не поучиться
— Но ведь…
— Не важно, что будет. Знаешь, сегодня мы, наверно, и так уже проиграли. Самое важное, чтобы ты стоял там и отбивал мячи. Ладно, я буду тобой гордиться в любом случае. Не важно, как ты будешь играть.
Джуниор заковылял в поле, таща за собой по земле биту.
Синоптики в этот момент зафиксировали зарождение грозового облака над Сент-Луисом. Рассказывают, что в родильном доме внезапно начались преждевременные роды у двух молодых женщин из добропорядочных семей. Что уж тут говорить о зрителях на стадионе. Они все почувствовали явное приближение бури. Один из скаутов неизвестно почему вдруг затрубил боевой марш, но горн, прохрипев пару тактов, смолк.
Большой Бен, расслабленно дремавший в уютном шезлонге, вздрогнул. Могучий инстинкт самосохранения заставил его проснуться. Растерянно оглядываясь, он пытался уловить, откуда именно исходит угроза. Внезапно его взгляд привлекла фигура в мешковато свисавшей майке «Бравых ребят» с номером 13, которая с битой пробиралась на игровое поле. Кольнуло сердце. Большой Бен узнал своего приемного внука, а появление подобного типчика на поле не могло не принести беды.
Дедушка вышедшего на замену игрока вскочил с места и бросился к лавке запасных «Бравых ребят». Отчаяние утроило силы, и в полсекунды пыхтящей кометой претендент на кресло губернатора одолел добрых тридцать ярдов. Его крик заставил Маленького Бена вздрогнуть:
— Ты что, спятил, что ли? Выпустил это чудовище на поле? У меня же предвыборная кампания идет. Замени его!
Но Маленький Бен в этот раз не желал уступать Большому, который явно недолюбливал Джуниора:
— Да все в порядке будет, успокойся!
Так был упущен последний шанс остановить побоище, не допустить превращения бейсбола в американский футбол.
Джуниор уже занял исходную позицию, и для описания всех последующих событий лучше всего подошло бы перо баталиста.
Вообще-то, вид Джуниора сегодня был не таким воинственным, как обычно. Вероятно, жаркая погода притупила тягу малыша к веселеньким приключениям, и, возможно, все бы обошлось без происшествий: детонации огромного разрушительного заряда, накопленного Джуниором за предшествующие спокойные дни, можно было избежать. Но верзила Чамберс из «Лихих наездников» просто не мог не наступить на фугас замедленного действия, на который сегодня очень походил приемный сын Маленького Бена. Чамберс, которого еще месяц назад называли грозой Сент-Луиса, болезненно переживал утрату былого авторитета. С появлением в семье Хилли первенца лавры «самого-самого» перешли к невзрачному на вид семилетке, настоящему хиляку.