– Почему бы и нет, – безразличным голосом ответила я. – Он же атли, а все атли придут.
– Я тебя обожаю! – Кира расцвела в улыбке и бросилась меня обнимать. – Позвоню ему, а то он жутко волнуется.
И снова убежала в комнату.
– Ага, как же, волнуется он... – пробормотала я и вернулась на кухню. В душе поселилось беспокойство – чувство нарастало, множилось и клубилось в груди, отдавая легкой горечью на языке. Словно я что-то упускаю – что-то очень важное, существенное, без чего мой план не то, что неэффективный, но неполный. И ничего не решит...
А потом нагрянули гости, и беспокойство улетучилось за ворохом объятий и подарков.
Первым пришел Филипп. Он был одет нарядно – в костюм и галстук – что сразу вызвало непонятные подозрения. Жрец вел себя очень галантно, поцеловал тыльную сторону моей ладони и подарил большой набор посуды. Что оказалось весьма кстати, так как Рите пришлось тащить кастрюли из дома атли, чтобы приготовить все для сегодняшнего застолья.
Потом Филипп с Глебом долго обсуждали подробности ремонта, и Филипп указывал ему на недочеты. Тоже мне, дизайнер нашелся. Словно не все равно, в какой цвет выкрашены стены, когда ужасно хочется сбежать из другого – роскошного – дома, обставленного со вкусом. За эти два дня я успела полюбить эту квартиру с белыми стенами и несуразно расставленной мебелью. К тому же, стены всегда можно перекрасить, а мебель поставить так, как нравится.
Рита за все это время не проронила ни слова, ходила по квартире, как привидение, суетясь и вечно забывая что-то на кухне. Расставание всегда плохо действует на человека, а когда с бывшим нужно жить в одном доме и постоянно сталкиваться в коридоре, становится совсем невыносимо.
Затем пришли девочки – Оля, Алина и Ксения. Подарили мне сервиз на двенадцать персон, и я обещала, что мы сегодня же его опробуем.
Буквально через десять минут явились Каролина и Алишер. Вдвоем. Как пара.
Черт, сколько всего я пропустила! Жизнь проходила мимо, когда я, влекомая непонятной целью, впускала нали. Затем прогоняла, снова впускала. Лечила раны и вновь калечилась. Те дни навсегда въелись в душу острыми шипами, оставляя шрамы, как напоминание...
А жизнь продолжалась, люди встречались, расходились, признавались в любви. Плакали и смеялись. И вот я вернулась, как с войны, в родные места и поняла, что ничего не узнаю. Все изменилось. Безвозвратно. А те дни, что я пропустила, навсегда останутся не моими днями.
Кирилл тоже пришел с девушкой. Той самой Леной из бухгалтерии. Человеческой девушкой, которая, судя по всему, кое-что знала об атли. И приняла нашу жизнь настолько, насколько вообще ее может принять человек. Это внушало мне надежду. Надежду на то, что не все потеряно. Что мы не совсем отщепенцы – несмотря на опасности, уклад жизни и дурацкие законы.
Лена оказалась довольно милой, поцеловала Глеба в щеку и вручила мне миксер. С такими гостями мне не придется покупать ничего, и после новоселья квартира окажется полностью пригодной для жизни.
А потом прибыл Влад с невестой. Вслед за ними вошли люди в ярко-синих спецовках и втащили в дверь нечто плоское и огромное, а еще несколько больших вместительных коробок.
– Привет, – лучезарно улыбнулась наследница митаки. Улыбка у нее была широкая и открытая, обнажающая идеально белые зубы. Интересно, как у нее получается сохранять их такими? Или это все же заслуга стоматолога? – Это просто возмутительно, что мы до сих пор не знакомы! Я – Ира.
– Полина, – ответила я и нервно улыбнулась.
– Очень приятно. – И пока я замешкалась, она крепко меня обняла и поцеловала в щеку.
Мне что, при каждой встрече придется с ней целоваться? Жуть какая...
Я поймала лукавый взгляд Влада и пожелала мысленно, чтобы он провалился сквозь землю. Ну, или сквозь пол – на этаж ниже.
Но он, конечно же, не провалился.
– Что в коробках? – нахмурилась я.
– Телек! – выкрикнул Глеб из гостиной. – Офигенная плазма.
Влад пожал плечами, словно хотел сказать: «Ничего особенного», и вкрадчиво спросил:
– Покажешь мне дом?
Просьба меня не обрадовала, но я решила не устраивать показушных разборок. Хватит того, что атли постоянно наблюдают за нашими ссорами, к вниманию митаки я не готова. Надоело быть в свете софитов – уйти бы в тень, расслабиться и просто жить. Ведь мне так понравилось это в последние дни – жить. Смеяться. Радоваться. Ни о чем не думать.
Ну, почти ни о чем.
– Твоя комната у атли мне нравится больше, – констатировал Влад, когда я показала ему квартиру. К слову, с пользой показала – он поставил защиту, о которой я даже не подумала, и избавил меня от необходимости просить об этом Лару. – Может, вернешься?
Я покачала головой и отвела взгляд. Наш последний разговор отпечатался в памяти смесью стыда, злости и желания, и казалось, оно не развеялось, а лишь усилилось, а в тесноте небольшой спальни стало невыносимым, гнетущим и дурманящим. Словно все, что есть во мне от пророчицы, отключилось, сосредоточившись лишь на свойствах проклятия.
– Тан въезжает. Глеб говорил...
– Думаешь, не уживется с атли?
– Очень смешно! Ты предполагал, что будет дальше? Он действительно...
– Вызовет меня? Бесспорно. Но не сразу. – Влад помолчал немного. – Боишься?
– Шутишь? Конечно, боюсь!
Я выдохнула и отвернулась к окну. Горячим воском по горлу прокатилась тревога, осела в легких тяжелым, липким комком. Не продохнуть. И снова вернулась неуверенность. Кто я и кто Тан – древний интриган, умный, расчетливый, продумавший свой план до деталей? И что мы можем противопоставить ему – его дару, знаниям, жажде мести?
За окном бушевала осень. Темный, резкий дождь стегал по стеклу, ветер рвал ветви, заставляя их выгибаться в причудливом танце. Низкое небо угнетало, давило и погружало в депрессию. Жаль, что лето кончилось так быстро.
Влад подошел близко – так, что я ощутила его дыхание у себя на затылке. Низкий шепот разрушил иллюзию тишины:
– Почему ты боишься?
– Я – атли и присягала тебе.
– Ты всегда прячешься за неправильными словами. Говоришь, я лгу, но сколько раз лгала сама? – Он развернул меня к себе, приподнял подбородок. Сознание плавилось под взглядом зеленых глаз, в животе безудержно ныло – то ли жила, то ли возбуждение.
Нет, я не для того съехала, чтобы он приходил и мучил меня здесь, в безопасности белых стен. Особенно когда нужно сохранить душевное равновесие.
– Скоро придет колдун, – выпалила я первое, что пришло в голову.
Подействовало. Влад отступил на шаг и громко вздохнул.
– Умеешь ты наломать.
– Извини, но ты, кажется, запутался. Твоя невеста в другой комнате, – зло произнесла я.
– Ты такая колючая. – Он улыбнулся. – Осталось еще кое-что?
– И что же?
– Это.
И пока я не успела среагировать, расстегнул верхние пуговицы моей блузы. Кожу обожгло прикосновением – на миг – а через секунду он держал в руках золотого совенка. Бриллиантовые глазки зловеще сверкнули, а Влад сказал:
– Совершенно бесполезная штука, если не наполнить кеном.
Сладкий запах заполонил пространство, и с каждым вдохом мое дыхание становилось прерывистее, вдохи чаще. Хотелось сбежать и остаться одновременно. Закрыть дверь на замок и забыть о гостях. О колдуне, который должен прийти с минуты на минуту, о Кире, которой я обещала постараться понять Тана, об Ирине... И одновременно бросить все и бежать. Далеко. Вдали проще не думать, не чувствовать, не...
– Готово.
Зеленые глаза улыбались. Влад понимал все не хуже меня, а может, даже лучше. Понимал, насколько мне трудно сдержаться от желания обнять, прикоснуться. Он все делал специально!
Разозлиться. Нужно разозлиться. Почему, ну почему не получается? В голове кавардак, и кажется, я улыбаюсь...