– Спокойной ночи, Мирослав.
Когда я закрывала дверь, он все еще улыбался. И мне казалось, он видит меня сквозь плотный металл двери и дерматиновую обивку. Странное чувство – будто за тобой шпионят. Точно паранойя!
Я выглянула в глазок – лестничная площадка была пуста.
– Кто-то приходил?
Я вздрогнула и обернулась. Глеб стоял у двери, ведущей в гостиную, и протирал глаза.
– Сосед приходил за сахаром, иди спать.
Он уснул сразу же, а я еще два часа ходила по квартире. Думала обо всем: о Чернокнижнике, о Кире, о свадьбе Влада. Потом вспомнила, что за стеной живет хищный из другого племени. Такой же, как и я, но с другой энергетикой.
Другое племя... А ведь их немало на земле. Интересно, отличается ли их быт от быта атли? Чем они живут, дышат? Молятся ли богам?
Измучившись окончательно, я пристроилась рядом с Глебом на диване, крепко обняла его и закрыла глаза.
Не знаю, почему я не рассказала о Мирославе атли. Возможно, из-за того, что стала бывать там намного реже. А может, просто хотелось иметь собственную тайну. Разобраться во всем самой.
Почему он и его племя приехали именно в Липецк? Туда, где совсем недавно организовали свой штаб охотники, выставив в огромном зале машину для слез и боли? Глеб говорил, у пророчицы митаки было видение. Вот бы пообщаться с ней, расспросить. Жаль, что у меня видений больше нет. Чувствую себя слабой и бесполезной. Ненужной.
Я вот уехала, а у атли все осталось по-прежнему. Ничего не изменилось. Ну, если не учитывать кутерьму с подготовкой к свадьбе.
Иру мы приняли на следующий день после новоселья. Как и Тана. Жуткий день. Дождь, грязь, притупленный страх и приглушенный звук шагов на заброшенной пустыре за городом. Свечи, бледное лицо Филиппа и невозмутимое – Влада. Легкая улыбка Ирины. Шершавая поверхность ритуального камня и пустота. Никаких воспоминаний. Хотя когда мы выходили, мне показалось, я увидела на нем маленькое пятнышко крови.
Все в прошлом. И ритуал, и воссоединение. Душа будто бы онемела совсем. Никаких эмоций.
Когда мы вышли, я подставила лицо под мелкий моросящий дождь, наполняясь энергией, выплескивая негатив. Казалось, под кожей все еще живет кен колдуна – липкий, черный, дурманящий. Чужой. Тан все еще чужой для нас. Мало принять кого-то а племя, нужно принять его душой. Ни один из атли не принял Чернокнижника. Никто, кроме Киры, но ее не приняли тоже.
Домой мы ехали с Глебом. Я обняла его за талию и закрыла глаза. Дорога, гул мотоцикла, ветер, треплющий одежду – все это было уже настолько привычным, родным, что я не представляла себе жизни, где этого не будет.
Осень – унылая пора. Об этом даже писал один русский поэт. Вот полностью с ним согласна. Хотя осень – это скорее состояние души. А вслед за осенью приходит зима. Белый снег, спокойствие, горячий чай и интересная книга. Зиму я любила больше. Наверное, всегда буду любить. За светлые воспоминания, за ощущение надежности и тихого счастья.
Две недели – небольшой срок. Особенно когда приближается событие, которого ты не очень ждешь. Нет, я не противилась – даже мысленно. Свыклась. Примирилась. Даже, наверное, в какой-то мере поняла.
Но находиться в доме, среди этой суматохи, среди нарядных людей, зная, чем обусловлена эта радостная кутерьма... Увольте! Для меня это было слишком. Благо, рядом стоял разнос с шампанским.
Митаки оказались очень суетливым племенем. Особенно женщины. Они бегали так быстро, что я не успевала следить. Сначала пыталась запомнить, как кого зовут – чисто из любопытства. Потом забила. Все равно к утру забуду.
Их мужчины, наоборот, выглядели весьма солидно и держались в стороне.
Иван, отец Ирины, чем-то смахивающий на Гендальфа, только с темной бородой и абсолютно седыми волосами, о чем-то серьезно говорил с Владом.
Двоюродные братья Иры – Виктор и Ярослав – с интересом рассматривали атли из убежища у камина. Остальные мужчины остались на улице. Глеб говорил, митаки самобытны и плохо вливаются в общество. У них на все есть собственное мнение и компромиссы для них неприемлемы. Что ж, эти проблемы придется решать Владу – он же выбирал себе невесту.
А я буду веселиться. Вот прямо сейчас и начну. Я поставила опустевший бокал рядом с другими и взяла новый. Третий, кажется... Пофиг. Не так часто я пью, чтобы считать рюмки.
– Ты не слишком увлеклась? – раздался сзади знакомый голос.
Я развернулась и даже поперхнулась шампанским.
– Ну, ни фига себе!
Филипп выглядел роскошно. Одетый в золотую мантию с красным подбоем, держа в руках книгу заклинаний, казался королем жрецов. И выражение лица у него было соответствующее – важное и горделивое.
– Тебе идет, – подмигнула я ему и сделала еще один глоток.
– Ты тоже отлично выглядишь.
Это была лесть. Мое платье мышиного цвета с юбкой, едва прикрывающей то самое место, я в последний раз надевала на выпускной. Покупать другие платья для торжеств считала расточительством, так как носить их было некуда. Но вот представилась возможность откопать в шкафу этот кусочек прошлого...
Вообще я платья не очень любила. Гораздо удобнее в джинсах. Свободнее. Жаль, что на свадьбу нельзя прийти в джинсах. Или можно? И чего я заморачивалась с этим внешним видом? В конце концов, невеста не я.
– Лесть – это плохо, – пожурила я Филиппа и помахала у него перед лицом указательным пальцем. Это показалось жутко смешным, и я не стала себя сдерживать.
– Эй, полегче! Так ты до торта не доживешь.
– Торт – это хорошо. И вкусно, – отметила я, поднимая этот самый палец вверх.
– Ну да, как и шампанское.
– Шампанское – отлично.
– Как освоилась в квартире? Не скучаешь?
– Ни капли. Там хорошо и никто не достает. Даже с соседями познакомилась... – Я вспомнила Мирослава, просыпанный сахар и вопрос касательно города. – Скажи, а правда, если племя живет в каком-то городе, то никто из хищных не может поселиться в этом же городе, не спросив разрешения у вождя?
– Это древний закон, его почти никто не соблюдает. К тому же хищные обычно живут рядом с местом силы и редко переезжают.
– Откуда оно берется? Место силы? – Я отпила еще один глоток и поняла, что меня затягивает рассказ. Впрочем, Филипп был мастак красиво рассказывать – вспомнить только время, когда я жила у него и долгие разговоры на кухне.
– Его создает вождь, когда выбирает место для поселения племени. Но обычно у племен уже есть средоточие их бытности, а создать новое практически нереально – нужно очень много кена. Да и незачем – предки оставили нам такие очаги.
– То есть наш очаг создал какой-то из вождей атли?
– Да. Это случилось много лет назад.
– Как интересно...
– Что интересно?
Влад подошел так неожиданно, что я чуть не пролила на себя напиток. Я нахмурилась. Не хватало еще опозориться на его свадьбе.
Не дождется! Буду пить и веселиться, вот.
И все равно рядом с ним было некомфортно. Особенно когда он такой нарядный и красивый. Неприлично красивый – прям глаз не отвести. И ему безумно идут эта кремовая рубашка и расстегнутый серый пиджак.
– Полина интересовалась древними законами хищных, – пояснил Филипп. – В частности законом раздела территории.
– Надо же мне учиться, – сердито сказала я и отвернулась.
– Ты очень красивая сегодня, – шепнул Влад мне на ухо, и безумно захотелось его ударить. Больно. А затем сбежать к себе – там намного спокойнее. Но нельзя – нужно продержаться до конца вечера. Дурацкие законы, будь они прокляты!
А потом кто-то наверху выкрикнул:
– Невеста готова.
Сердце замерло, потом пустилось галопом. Все пузырьки от шампанского, казалось, разом ударили в голову. Откуда-то издалека послышался голос Филиппа:
– Нам пора.
И совсем рядом Влад ответил:
– Да, поехали.
Он еще раз посмотрел на меня – странно и, показалось, вопросительно. А потом отвернулся, и у меня кольнуло в груди.
Последний раз, сказала я себе. Последний раз мне больно из-за него. Нужно попрощаться с ним – здесь и сейчас. И жить дальше.