– Возьму кое-какие вещи у себя, – крикнул мне вдогонку Мирослав. – Буду через пару минут.
Амулет снять сразу не получилось, он застрял, и я долго возилась, отдирая его от гвоздя. С чувством выполненного долга положила трофей на трюмо, предварительно стряхнув с него пыль. Думаю, Лара не будет рада, что я за ним не следила. Если что, свалю все на Влада – в конце концов, это он запретил мне тут жить.
Мирослав вернулся хмурый, и у меня в груди кольнуло от плохого предчувствия.
– На Алекса только что напали у дома, – сказал он серьезно. – Два охотника, молодые. Влад с Глебом положили их на месте, но не факт, что не придут еще. – Он помолчал секунду и натянуто улыбнулся. – Похоже, началось.
Я инстинктивно потянулась к пыльному артефакту и прижала его к груди. Нервно сглотнула.
– Поехали, – решительно произнес вождь альва. – Нечего оставаться тут вдвоем, без защиты.
– Думаешь, Первозданные мертвы? – шепотом спросила я, быстро обуваясь.
– Думать будем дома. Сейчас надо идти.
– Никто никуда не пойдет, – прозвучал мужской голос со стороны двери.
Мы с Миром резко обернулись и синхронно застыли – загораживая грузной фигурой дверной проем, на нас с насмешкой смотрел охотник.
Он выглядел действительно устрашающе – массивный торс, обтянутый серым джемпером, красное лицо, испещренное мелкими капиллярами, и светлые, почти белые волосы, коротко остриженные и торчащие во все стороны. Сквозь них просвечивалась молочного цвета кожа головы.
– Какая хорошенькая зверушка, – произнес он, делая шаг в мою сторону, и я буквально ощутила, как он метит в мою жилу цепкими щупальцами.
Инстинктивно выставила вперед амулет Лары, одновременно пытаясь собрать силы для удара. Охотника моя бравада, похоже, забавляла.
– Симпатичная безделушка, – сказал он, – но бесполезная.
Я ударила. Силы было мало, охотника едва задело. И даже не обожгло – лишь обескуражило на миг и испортило свитер.
Чертов кен Тана, я так и знала, что с ним будут проблемы!
Пока охотник пытался прийти в себя, я швырнула в него амулетом Лары, схватила Мирослава за руку и потащила на кухню. Понимала, что нам не укрыться, и что щупальца способны проникнуть за дверь, но не могла просто стоять на месте.
Мирослав, казалось, ушел в себя. Выглядел сосредоточенным и не сопротивлялся, когда я втолкнула его в комнату. Я взяла табуретку и подставила под дверь. Он внезапно вынырнул из раздумий и скомандовал:
– Дай руку! – Я подчинилась, он крепко прижал меня к себе и шепнул на ухо: – Задержи дыхание.
А потом мир исчез. Реальность завертелась вокруг меня разноцветным калейдоскопом, и я почувствовала себя так, будто сижу на центрифуге, и ее вертит во все мыслимые и немыслимые стороны. В голове зашумело, воздуха перестало хватать, желудок скрутило узлом, и я зажмурилась.
Через миг, когда открыла глаза, я стояла на камнях, поросших травой, перед маленьким деревянным домиком, огороженным плетеным забором, а вокруг были горы.
– Избушка-избушка... – пробормотал Мирослав, и меня стошнило на траву.
– Эй, ты чего? – Он склонился ко мне и обнял за плечи.
– Что... что это было? Где мы? И какого черта здесь происходит?! – спросила я, пытаясь отдышаться. Выходило плохо. Воздух был тяжелым, насыщенным, и от него кружилась голова.
– Ты никогда раньше не телепортировалась?
– Я… что?!
– Извини, что не предупредил, да и времени не было. Нужно было бежать быстро, при охотниках у меня плохо получается – они блокируют многие активные способности.
– Ты умеешь это?! Как ты вообще... как такое возможно?
– Надо же, я еще могу поразить женщину, – усмехнулся он.
Я ошеломленно огляделась, все еще не веря глазам. Зеленая долина раскинулась, куда хватало взгляда. На ней, уютно устроившись, дремали небольшие домики с разноцветными крышами. Слева на горизонте, извиваясь и уходя вдаль, возвышались горы. Снежные вершины уходили вверх – к небу, над ними клубились перистые облака, а солнечный свет, отражаясь, слепил глаза.
Красота!
– Где мы вообще? – изумленно спросила я.
– Я расскажу, но, может, сначала войдем в дом? Эти перемещения выматывают, знаешь ли.
– Чей это дом?
– Здесь живет Ева, – ответил Мир. – Она и я – это все, что осталось от альва. От истинных альва.
– Я думала, остался только ты.
Мирослав серьезно посмотрел на меня, но ничего не ответил и постучал в дверь.
Через несколько секунд она отворилась, и на пороге возникла миловидная блондинка небольшого роста в переднике и со скалкой в руке.
– Хорошо же ты встречаешь гостей, Ева, – насмешливо произнес Мирослав, и женщина отступила на шаг. Видно было, что она не ждала гостей, и что ее отношения с вождем альва крайне натянуты.
А я застыла на пороге, потому что поняла: жертв не избежать, как бы мы ни защищались. Никакие альянсы не помогут, когда придет сплоченная армия охотников.
Я узнала Еву – именно она была в моем видении. Ее и рыжую девочку лет семи...
Словно материализовав мои мысли, из-за юбки Евы выглянуло симпатичное личико, усыпанное веснушками. Увидев Мирослава, оно расплылось в широкой улыбке.
– Папочка! – крикнула девочка и кинулась на ему на шею.
Я поежилась от прохладного ветерка – обуться я успела, а куртка так и осталась на вешалке в квартире. Трикотажная туника совершенно отказывалась греть.
– Это Майя – моя дочь, – сияя, сообщил Мирослав. Посмотрел на блондинку, и улыбка сошла у него с лица. Взамен оно окрасилась непонятной мне эмоцией, с примесью тоски и сожаления. – И Ева. Моя жена.
– Очень приятно, – смущенно пробормотала я. Показалось, я вторглась в мирок, который должен быть скрыт от всех, и была в нем непрошеным гостем.
Почему Ева и Майя живут здесь, если остальные альва почти полным составом переехали в дом атли? Что заставляет Мирослава подвергать опасности жену и дочь? Особенно сейчас, когда угроза нападения охотников настолько велика.
Ответов на эти вопросы не было. Была лишь дикая усталость, сонливость и неутихающая тошнота. А еще я жутко замерзла – зубы стучали друг о друга, а кисти рук посинели.
– Ева, может, ты нас впустишь уже, здесь немного прохладно, – бросив на меня сочувствующий взгляд, упрекнул жену Мирослав.
– Да, конечно же, входите!
Внутри было тепло и пахло яблоками. Прихожая, смежная с кухней и большой комнатой, устлана темным и мягким ковром. В углу под вешалкой аккуратно ютилась обувь. Я машинально стянула кроссовки и поставила туда же. Мирослав заморачиваться не стал – так и вошел в ботинках.
Я нахмурилась. Да уж, я бы тоже на месте Евы его пару раз скалкой огрела – никакого уважения к чужому труду. Впрочем, не он один такой – это, должно быть, привычка всех вождей.
Кухонька была крошечной, с маленькими шкафчиками в стиле кантри и пестрыми тарелочками на стене. От основной комнаты кухню отделяли массивные балки, к которым присоединялся низкий плетеный декоративный заборчик.
Сама комната оказалась просторной. В большом камине, выложенном камнем, гостеприимно трещали дрова, над каминной полкой висела картина неизвестного художника – поле и закатное небо, глубокое и бесконечное. На самой полке стояла ваза с сухими цветами.
Рядом с камином пристроились кресло и пуфик для ног. На кресле лежал смятый плед и книга с закладкой.
Небольшое окно в противоположной стене было занавешено рюшевыми шторами. А посреди комнаты стоял массивный обеденный стол.
В доме Евы было так уютно, что сразу возникало желание остаться навсегда.
Я потерла ладонями озябшие плечи и подошла ближе к огню.
– Присаживайся, – смущенно улыбнулась Ева и убрала с кресла плед и книгу. Потом всплеснула руками и побежала на кухню.
Мирослав, не стесняясь, уселся прямо перед камином, на ковер. Девочка пристроилась рядом и положила голову ему на плечо. Прямо идиллия! Я не смогла сдержать улыбки. Странно, как Мирослав преобразился здесь, в тепле небольшого домика в горах, а именно – в объятиях рыжего веснушчатого чуда. Таинственный и себе на уме мужчина превратился в домашнего милого папочку с вертящейся рядом егозой.