— Я ничего у вас не брал, — сбивчиво оправдывался я. — Мне кто-то подложил эти деньги!
В классе повисла зловещая, неприятная, оглушающая тишина.
— Белла Ивановна, — поднялся Смирнов. — Сафронов не мог взять у вас деньги, не верьте Щукину.
— Милиция во всем разберется, — торжествовала Пенелопа. — Я уж расстараюсь, чтобы она занялась вами.
— Это все Щукин подстроил, — выкрикнула из-за парты Иванова.
Пенелопа от неожиданности повернулась к ней и вопросительно взглянула на племянницу.
— Ты чего лезешь, дура, куда тебя не просят! Сядь на место!
— Никуда не сяду! Мальчишки не могли своровать, они честные.
— Сядь, я тебе сказала, — злобно зашипела Пенелопа, — и помолчи. Дома я с тобой, маленькая дрянь, разберусь, — пригрозила она.
— Мальчишки денег не воровали, это…
— Сядь, я тебе сказала, — Пенелопа резко оборвала Иванову на полуслове и снова повернулась к Комару. — Видишь, что ты натворил, сколько ненужного шума. Твоих рук дело?
— Сколько вы еще будете нас мучить? Не трогали мы ваших денег! — воскликнул Валерка.
— Таких, как ты, Комаров, давить надо, как тараканов, — вырвалось у Пенелопы.
— Вы и так нас давите, скоро уже и дышать без вашего разрешения нельзя будет. Вы же, как кровосос, пока крови не напьетесь, не успокоитесь, — лицо Комара раскраснелось, губы дрожали, глаза казались больше и темнее обычного. — Сами не живете и другим не даете спокойно жить! Каждый урок как каторга! От вашего взгляда даже растения в классе вянут, мухи дохнут! Позвоните в космос, пусть они там вам карму полечат, а нас оставьте в покое! Мы нормальные, с космосом не контактируем.
— Да я тебя… — у Пенелопы перехватило дыхание, руки ее дрожали, глаза гневно сверкали. Она становилась похожей на безумную. — Я на тебя порчу наведу, — истошно завопила она, — я прокляну тебя и всю твою шайку… Прокляну!
В ее голосе было нечто такое, что заставило содрогнуться весь класс.
— Вы больная на голову, вам лечиться надо, а не детей учить! — Комар устало опустился на стул.
Я от ужаса зажмурил глаза, представив, что сейчас случится. Пенелопа с каменным лицом подошла к Валерке, размахнулась и влепила ему звонкую пощечину.
— Фашистка, — крикнул Комар. Его лицо стало мертвенно-бледным.
— Что ты сказал, недоносок? — Пенелопу трясло от ярости.
— Фашистка! — громко на весь класс повторил Комар. Он сыпал словами, как одержимый. — Вам бы в гестапо работать или надзирателем в тюрьме, но только не учителем в школе.
Трудно было сказать, чье лицо сильнее искажала ненависть: Комара или Пенелопы. Я оцепенело смотрел на них, стоящих друг против друга, не зная, что делать. Никто в классе не шелохнулся и не издал ни звука, лишь слышалось неровное, с присвистом, дыхание Пенелопы, прижавшей к груди кулачки.
— Я тебя сгною, ты у меня на коленях будешь вымаливать прощение, — в глазах Пенелопы плясали безумные огоньки, каких я раньше никогда не видел.
— Не дождетесь! — выкрикнул Комар.
И в этот момент в класс вошел Большой Лелик, он, видно, проходил мимо, услышал крики Пенелопы и направился узнать, что стряслось. Войдя в класс, он увидел перекошенное, озлобленное лицо Пенелопы.
— Полюбуйтесь, что натворили ваши любимчики! — самодовольно крикнула Пенелопа. — Они меня обворовали. Посмотрите на этого наглеца, — она указала на Комара, — он предводитель этой шайки, и вы его везде покрываете.
— Валерий никогда не был замечен в воровстве, может, вы ошибаетесь? — уверенно произнес Лелик.
— Я никогда не ошибаюсь! — заносчиво воскликнула Пенелопа. — Если я говорю, что это сделал он и Сафронов, значит, это так и есть, и они должны быть наказаны.
— Белла Ивановна, успокойтесь.
Комар с пацанами сгруппировались возле Лелика, как цыплята возле курицы.
— Не надо затыкать мне рот, — гневно воскликнула Пенелопа. — Думаете, что если Ларионова ваша подружка, то все вам можно!
Большой Лелик вспыхнул и тоном, не терпящим возражения, твердо произнес:
— На праве дежурного администратора я прерываю урок и приказываю учащимся покинуть кабинет литературы и идти в детдом.
— Что вы себе позволяете?! — вскипела Пенелопа, она не привыкла к такому повелительному тону, тем более от человека, которому напрямую не подчинялась. — Вы никто, чтобы командовать на моем уроке. Я никуда детей не отпускаю! — она подошла и спешно закрыла дверь на ключ. — Вы все уйдете через мой труп, — возбужденно крикнула она.
— Вы уже давно труп! — не удержался и выкрикнул Комар.
— Что ты сказал, недоносок? — лицо Пенелопы словно ссохлось.
— Вы давно уже труп! — повторил Комар. — Откройте дверь, я не хочу даже рядом с вами стоять!
— Ах ты, свинья, — заорала Пенелопа. — С аттестатом можешь попрощаться, я тебе устрою экзамены, — пообещала она.
— Да, заберите вы его себе, если он вам так сильно нужен, — лицо Валерки было мертвенно-бледным. Он, прихватив сумку, решительно направился по проходу к двери. Его примеру последовали другие ученики с последних парт.
— Я вас никуда не отпускаю, — нервно завизжала Пенелопа.
— Откройте двери сами, или мы их выломаем, — заявил Комар, и по его глазам Пенелопа поняла, Валерка действительно выломает дверь.
— Не открою! — намертво стояла Пенелопа.
— Белла Ивановна, — вмешался Лелик, напрягшись. — Не заставляйте детей совершать антипедагогический поступок!
— Что вы мне все указываете, как жить! — взорвалась Пенелопа. — Вы сопляк против меня!
В классе засмеялись, все было похоже на спектакль. Большой Лелик приблизился к Пенелопе и проговорил с расстановкой: “Я больше терпеть ваше хамство не намерен. Немедленно открывайте дверь!”
Что-то грозное и повелительное было в его голосе, манере. Он словно загипнотизировал Пенелопу. Она смиренно подошла к двери и открыла ее.
— Спасибо за понимание, — холодно поблагодарил Лелик.
— Я о вашем произволе доложу директору, я напишу жалобу в министерство, вы у меня попляшете, — прошипела Пенелопа.
— Пишите куда хотите, но я бы посоветовал вам искать новое место работы.
Лелик первым вышел из кабинета, и за ним мы все. В классе остались только Пенелопа и Щукин.
— Мы ничего не воровали у этой дуры, — доказывал Комар, он словно боялся, что Лелик ему не поверит.
— Мог бы мне этого не говорить! — невозмутимо произнес Лелик. — Через десять минут наблюдаю всех вас в детдоме, — скомандовал он.
— Нет, — твердо произнес Никита, — мы опоздаем. Нам необходимо поговорить со Щукиным. Это все он подстроил!
Лелик остановился в нерешительности.
— Хорошо, я буду вас ждать в воспитательской, — выдавил он из себя.
Когда Щука вышел через пять минут из класса, в коридоре его терпеливо дожидался Никита, на подоконниках коридора, как встревоженный улей, сидел весь класс.
— Щука, стой! — крикнул Никитон. — Ты Пенелопины деньги подложил Аристарху в сумку?
— Окстись, Никитон, — Щука изобразил на своем лице недоумение и заморгал невинно глазами. — Сафрон с Комаром сами их украли у бедной Пенелопы.
— Никогда не думал, Макс, что ты опустишься до такой низости, — в сердцах выкрикнул Никитон.
— Засохни, Смирнов, — раздраженно ответил Щука.
— Сам засохни!
Щука подбежал к Никитону и с размаху ударил его ногой в бок, Никита от боли согнулся в две погибели.
— Я же тебе сказал — не сокращайся, — с остервенением произнес Щука.
— Макс, — отдышавшись, произнес Смирнов. — Я вызываю тебя на “честный поединок”.
Лица бывших друзей были напряжены до предела.
— Я ж тебя раздолбаю, как дятел спичку, — сиплым голосом произнес Щука.
— Клювик не сломай, — живо парировал Никита.
— Смирнов, — неистово закричал Щука, — не провоцируй меня.
— Я не провоцирую, — спокойным тоном ответил Никита.
— Где и когда? — резко спросил Щука, он понял, что Никита с ним не шутит. — Если тебе так сильно хочется быть боксерской грушей, — Щука криво ухмыльнулся. — Только я жалеть тебя не буду, — предупредил он сразу.