Тед закинул руку за спинку ее сиденья и загадочно улыбнулся.
— Играла ли ты в них какую-нибудь роль? — повторил он вопрос. — Центральную, Вояка.
Джиллиан смежила веки, в то время как губы Теда прильнули к ее губам и она снова растворилась в сладкой истоме его поцелуев, изредка спрашивая себя, как это она могла подумать, будто у нее есть причины о чем-то волноваться.
Ее муж был дома.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Я очень люблю тебя, дорогой. Ты хочешь знать, почему? Потому, что у тебя такие умелые руки…
Тед, наклонившийся над мотором ее машины, чтобы окончательно отладить новый, поставленный им вентиляторный ремень, поднял голову и посмотрел на жену.
Она стояла, облокотившись на левое крыло машины, подперев руками подбородок. Легкий ветерок развевал ее волосы, свободно падавшие до плеч и блестевшие в лучах утреннего солнца. На ней были лишь туго обтягивающие бедра белые шорты и ярко-розовый лиф без спинки и рукавов с завязками на шее. На губах Джил играла улыбка — «Я-знаю-о-чем-ты-ду-маешь-я-о-том-же», казалось, говорила она.
У уголков полных губ Джиллиан появились чуть заметные ямочки — те самые соблазнительные ямочки, которые Тед целовал этой ночью. Он целовал ямочки, губы, чуть заметную родинку на левой груди — каждый дивный уголок ее тела.
— Спору нет, женушка, ты умеешь выбрать подходящее время, — сказал наконец Тед с досадой и вожделением, так тряхнув головой, что прядь его угольно-черных волос упала на лоб.
— Спасибо, любимый, стараюсь, — весело ответила Джиллиан и, отойдя от машины, медленно, очень медленно пошла по выложенной кирпичом дорожке к задней двери дома. Прежде чем войти, она обернулась и бросила на Теда такой манящий взгляд, что, торопясь последовать за ней, он чуть не стукнулся головой о капот машины. Вытерев выпачканные руки о вылинявшие джинсы, сидевшие на нем как влитые, он хотел поскорей принять душ в тесной душевой кабине, к сожалению не дававшей возможности повторить шумную возню, которую они затеяли в ванной комнате мотеля в Си-Айл-Сити. А затем продолжить то, что они с Джил прекратили часа в три утра.
В их постели.
С той самой минуты, как они вошли в дом вчера вечером, Джил не переставала его поражать, играя одновременно роль преданной, любящей жены и прелестной обольстительницы. Они задержались в кухне всего на несколько минут, чтобы поставить приготовленный ею обед в холодильник. Съели они его позже. Значительно позже.
Да и тогда они не были особенно голодны, только едва притронулись к первому и второму, отдав должное одному десерту. Усевшись в гостиной на ковре, они слушали музыку и угощали друг друга: Джил клала Теду в рот — ягоду за ягодой — свежую клубнику, он подносил к ее губам бокал с шампанским, и она маленькими глотками запивала мягкий бисквит.
По мнению Теда, его приезд домой затмил самые смелые мечты, на которые он отваживался в долгие одинокие ночи в Сан-Франциско.
В кухне он настиг Джиллиан — она ставила в микроволновую печь стеклянную сковороду с остатками мяса и овощей — и, взглянув на часы, увидел, что уже половина первого.
— Голоден, милый? — спросила та и, нажав на несколько кнопок, повернулась к нему.
Тед смотрел на нее.
— Голоден? Да, я умираю от голода, — сказал он таким тоном, что у нее не было никаких сомнений в том, что он имеет в виду.
Джиллиан встряхнула головой, и ее ровно обрезанные до плеч волосы на мгновение закрыли ей щеки. Отчаянно заморгав ресницами, она прижала руки к груди — скромным холмикам, четко подчеркнутым корсажем.
— Сэр, мне чудится, вы имеете тайный любовный умысел насчет меня, бедняжки, — пролепетала она жалобным голоском.
— Намерения у меня самые честные, лопни мои глаза! — ответил Тед, решительно двинувшись по направлению к ней. Но, сделав шага два, он взглянул на свои перепачканные руки. Только душ, настоящий горячий душ мог смыть эту грязь! Театрально выставив вперед грязный палец, он остановился и произнес: — Оставайтесь на месте! Я вернусь раньше, чем вы думаете.
— Это угроза или обещание? — Джиллиан с улыбкой прислонилась к столу.
— Клятва! — Тед бросил на нее взгляд, исполненный патетики. — И, пожалуйста, запомни: я из тех парней, кто серьезно относится к клятвам!..
На ходу стаскивая с себя черную безрукавку, он устремился в маленькую старомодную ванную. Через секунду скатанная в комок безрукавка уже летела по направлению к корзине с грязным бельем. Примерно через такой же промежуток времени туда отправились и джинсы. Зайдя за стеклянную дверь душевой кабины, Тед включил воду. Три минуты спустя он намыливал шампунем голову, напевая модную песенку; горячая вода лилась ему на плечи, омывая мускулистое, хорошо натренированное тело.
Он был счастлив. Он был влюблен. Жизнь была прекрасна.
Во всяком случае, до того момента, как лившаяся из душа вода не сделалась чуть теплой, затем холодной, а потом и вовсе ледяной.
Зажмурившись, чтобы в глаза не попал шампунь, Тед вслепую стал нашаривать краны, надеясь отрегулировать температуру воды. Никакого толку. Горячая вода просто кончилась. Пришлось кое-как ополоснуться под ледяными, колючими струями.
— Что за чертовщина, — недовольно пробормотал Тед. Подушечки его пальцев так и не отмылись до конца, но он был вынужден закрыть краны. С грохотом распахнув стеклянную дверь кабины, он обмотал бедра полотенцем и, громко топая, прошел в спальню, чтобы поискать чистую одежду. Не найдя там ничего подходящего, Тед направился в чулан, где висели его коричневые брюки и темно-синий пуловер, который, по словам Джиллиан, очень ей нравился.
Но когда он открыл дверь чулана, его взору предстала более чем неприглядная картина: вся одежда грудой валялась на полу. Поверх вещей лежала сломанная перекладина — допотопная деревянная палка.
Тед решил порыться в чемодане — вдруг там найдется что-нибудь подходящее? И на этот раз удача ему улыбнулась.
— Эй, Джил, можешь подойти сюда? Пожалуйста, — громко позвал он.
Она появилась в тот момент, когда, застегнув молнию на шортах, Тед расчесывал мокрые волосы.
— В чем дело, дорогой? Ты что, так быстро помылся?
— Кончилась горячая вода, — сказал Тед. Настроение у него было ни к черту. Уже пошла вторая половина воскресного дня, а он все возится с домашними делами, и, похоже, конца-краю им не видать. Что случилось с титаном для нагревания воды? И с перекладиной в чулане? Он кто — поденщик, нанявшийся на уик-энд приводить здесь все в порядок?
Джиллиан не успела даже и рта раскрыть, как Тед раздраженно спросил:
— Что, черт побери, произошло в чулане, Вояка? Ты что, гимнастикой там занималась?
— Господи! Чулан! — Джил ладонями обхватила щеки, ее зеленые глаза расширились. — Я совсем про него забыла. Перекладина свалилась вчера вечером, когда я опаздывала в аэропорт. Я собиралась зайти туда за ночной сорочкой… но до нее дело так и не дошло, верно? А сегодня утром… понимаешь, я держу шорты и рубашки в ящике комода… так и вышло, что я ни разу не заглянула в чулан. Ах, Тед, там все свалено в кучу. Мне придется гладить и гладить.
Тед прикрыл рот рукой, чтобы спрятать улыбку: Джил совершенно искренне расстроилась.
— Что поделаешь, Вояка, такова жизнь, — сказал он; его дурное настроение как рукой сняло. — По крайней мере глажка удержит тебя вечерами дома. Не скажу, чтобы я был в восторге, сидя в одиночестве в Сан-Франциско и думая о том, как ты тут разгуливаешь по городу. — Он нежно коснулся губами краешка ее уха. — Мне хватит двух минут, чтобы укрепить перекладину. Сами виноваты: повесили мои вещи, вот она и не выдержала.
Джиллиан кивнула, затем прислонилась головой к его груди.
— А титан для горячей воды?! Вчера у меня тоже были с ним неприятности, хотя, когда ты принимал душ сегодня утром и когда мылась я, все было в порядке… по крайней мере в относительном. Мне надо было пустить тебя первым, а не захватывать всю горячую воду себе. Настоящее свинство с моей стороны. Мне так жаль, Тед. Наверное, необходимо поставить новый нагревательный элемент или что там еще…
Джил говорила тихим голосом, словно ей было неприятно касаться бытовых вопросов. Тед прекрасно понимал ее: ему самому даже слышать об этом не хотелось.