Столько автомобилей столкнулось, что не сосчитать! Я пробираюсь мимо одного перевернутого и слышу крик о помощи и плач. Я не могу сделать ни шагу дальше – чье-то отчаяние настолько ощутимо, что останавливает меня на месте.
Я врач. Людям требуется помощь, а я настолько хорошо себя чувствую, что могу стоять и ходить. Мне необходимо что-то сделать!
Я решительно протираю очки, чтобы стереть налет песка и грязи, и, хотя на стекле остаются разводы, я вижу немного лучше, чем раньше. Я морщусь от кашля и хватаюсь за горло. Но лучше от этого не становится.
Чем ближе я продвигаюсь к своей цели, тем больше деталей различаю. Двое мужчин и женщина стоят рядом с машиной, водительская сторона которой обращена к небу. Мужчина всхлипывает, зовет кого-то по имени и бурно жестикулирует. Они разговаривают друг с другом и…
– Сьерра? – недоверчиво шепчу я, делаю быстрый, глубокий вдох и проклинаю себя в следующую секунду, когда чувствую пыль в легких, и сильный приступ кашля скручивает мое тело.
Я бегу, чтобы преодолеть последнее расстояние между нами. Когда добираюсь до разбитой машины, мне хочется заплакать от облегчения, и я падаю в объятия подруги. Я слышу ее сдавленное «Уф-ф», когда крепко прижимаю ее к себе.
– Сьерра! Если бы не была так рада тебя видеть, я бы тебя задушила, – бормочу ей в шею, издавая что-то похожее на ворчание.
– Прости, что не вернулась, – выдавливает она сквозь стиснутые зубы, слегка отстранившись. – Ингалятор от астмы у тебя? – она внимательно смотрит на меня, и я киваю. Но… выглядит подруга неважно. И я имею в виду не грязь на ее лице и одежде и не всклокоченные черные волосы, а ее бледную кожу, тяжелое дыхание и пятна крови на подбородке и майке.
– Где Джесс? С тобой что-то случилось? Давай, пойдем к машине «Скорой помощи» и…
– Нет, пожалуйста! – перебивает меня мужчина и берет за руку. На его лице читается отчаяние, когда я смотрю на него. – Вы сказали, что поможете нам. Я слишком большой, я не смогу до нее добраться, – он переводит взгляд с Сьерры на меня и обратно. Его паника напоминает мне о том, что я хотела сделать: помочь.
– Ладно, что случилось? – я наклоняюсь вперед.
– Его дочь в машине, дверь сверху не открывается, и машину не получается перевернуть, мы пытались. Она напугана.
Я вижу, как другой мужчина, гораздо старше, с седыми волосами, стоит у лобового стекла и пытается успокоить испуганного ребенка, а на лице Сьерры отражается боль. Как бы она ни старалась ее скрыть, я это замечаю. Ее зацепило, вот же черт.
– Сьерра… – но я даже не успеваю спросить, где она поранилась.
– Ей одиннадцать лет. Ее зовут Алия. Пожалуйста, пожалуйста, – умоляет он. – Вы сказали, что вы врач, пожалуйста, помогите нам.
– Я в порядке, – подтверждает Сьерра, заметив, что я наблюдаю за ней, будто знает, что мне надо это услышать, независимо от того, поверю ли ей.
– Что ж, хорошо. Чего мы ждем? – спрашиваю Сьерру, и она слегка усмехается, словно этого и ждала. Чем быстрее мы все сделаем и поможем, тем скорее Сьерру осмотрит врач.
– Вероятно, нам придется разбить боковое стекло и удалить все осколки. – Сьерра начинает с главного, а как может быть иначе?
Я смотрю на отца девочки, который невероятно за нее волнуется.
– Снимите рубашку. Пожалуйста, – требую я вежливо, но твердо, переходя в рабочий режим. Я бы и сама сняла топ, но, оказавшись в одном тонком бюстгальтере, работать было бы неловко. Я слышу тихий смех Сьерры.
– Прекрасно командуете, доктор Джонс.
Только тогда я осознаю двусмысленность своих слов и, как это часто бывает, не могу остановить жар, который заливает лицо и, скорее всего, делает его темно-красным. Если повезет, никто не заметит это в подобных обстоятельствах.
Сьерра уверена в себе, когда речь идет о темах, связанных с сексуальностью. А я – нет. Не знаю, почему, но мне сложно говорить о подобном или относиться к этому легкомысленно. Я не то чтобы чувствую себя неловко, просто не могу подобрать слов. Может, это потому, что я нечасто сталкивалась с темой секса, и мне странно это признавать, потому что в свои двадцать с небольшим я, наверное, уже достаточно взрослая.
Неопытность.
Нет ничего плохого в том, чтобы стесняться темы секса. Или осторожничать с ней. Особенно если вы не в постоянном поиске любви или постоянного партнера. И нет ничего страшного в том, что ваши свидания можно сосчитать на пальцах одной руки. Особенно если у вас были лишь одни серьезные отношения, но они не протянули долго, всего несколько месяцев, и это потому, что вы не были готовы к сексу.
Ничего страшного. Знаю, что большинство людей смотрят на это по-другому, и, возможно, это непрямое давление, невидимый отпечаток, который накладывает общество, и стало причиной того, что с каждым годом секс для меня становится все более запретной темой. Будто время уходит. Будто у меня есть срок годности, который я смогу продлить только после первого секса.