— Самолёты, — сказал Серафимион по «горячему каналу». — Со стороны Рурляндии вылетело четыре сотни бомбардировщиков. Идут на Грань. Сбиваем?
— Звенислава Родриговна сама разберётся. Но мне это не нравится.
— Ещё Улша Гебуц устроил дворцовый переворот в Ала. Есть подозрение, что за этим стоит Теодора. Говорят, в Ала будет гражданская война. Это нас мало касается, но теперь Халиб будет этим сыт по горло, и помощи от него ждать не стоит.
— Но мы же выигрываем?
— Выигрываем, Стас, — кивнул Серафимион и выдержал паузу. — Но есть одна новость. Сферолёт. Ковчег. На орбите. Семисотметровый. Туда при желании можно пятьдесят миллионов упихать. И… мы не знаем, кто это.
— Я знаю, кто, — сказала вдруг появившаяся в дверях апартаментов Лия. — Я… связалась с Риной, когда ты улетел и не выходил на связь целых три дня. А она сообщила по цепочке Игорю. Мы подумали, что не справимся, что нам нужно население, и нам нужна команда, хотя бы из пяти-шести опытных ребят, чтобы управлять Дворцом. Я не знаю, сколько там Сеяных. Но обычно на таких ковчегах…
Она замялась, и Мия договорила:
— На таких ковчегах летают кланы. Целые кланы. Там может быть сто, может быть двести Сеяных. Включая Старшие поколения вплоть до второго. А может… Может, и кто-то из Первых.
Мурашки пробежали по спине.
— Это попахивает предательством. Лия, ты предала меня, да? А ты, Мия? Ты знала? Я догадываюсь почему всё это, но… Почему сейчас? Зачем всё это сейчас⁈
— Я могу поговорить с ними. Я хотела как лучше, шеф, — сказала Лия, опустив голову.
Я попытался взять себя в руки. Проводить репрессии будем позже.
— Нет уж. Говорить буду я. Серафимион! Давай координаты. Надо уломать сесть их на нашей территории.
Вспышка — и я стою в пыльном стальном коридоре. Душно, темно, пахнет какой-то химией, а сила гравитации сильно, чуть ли не в четыре раза меньше привычной. Я иду вперёд, наобум, начинает выть сирена, следующие лифтовые двери раскрываются, ко мне бежит десяток людей в стильных космических комбинезонах.
Люди, радуюсь я. Здесь летят люди.
— Ведите к главному, — говорю я, и в целях мотивации обращаю все бластеры в их руках в порошок.
Главных оказалось два десятка. Зал, в котором сидят Главные, невелик, но, возможно, остальные живут в других отсеках Дворца.
— Кто ты? — спрашивает один из них, седой мужчина с очень знакомыми чертами лица.
— Я Станислав Спящий, Первого поколения, рождённый на Земле, законный хозяин Южного Дворца планеты Скра, управленец конгломерата Грань, колоний людей, племён Скра и друг одного мизантропичного великана. И ещё я трудоголик. Я приветствую вас на нашей планете, хочу предложить земли вашим колонистами и буду рад пригласить в свою команду. У нас отличные условия, полный соцпакет, развитая корпоративная культура…
— Меня зовут Константин Второй, сын Геворка, я предводитель данного клана, — сказал другой мужчина, тоже седой, с большими пролысинами. — Везём двенадцать миллионов беженцев с Хаеллы. В основном, люди, но есть и тьеллы, разумные сороки. Игорь сказал, что Южный Дворец требует нового правителя, ему передали… Но он не упомянул, что у Дворца уже есть эффективный правитель! Ещё и первого поколения. Мой отец когда-то рассказывал о вас.
— Нам сообщили, что безвластие, — говорит девушка — по виду ей могло быть и двадцать лет, и триста двадцать. — Именно поэтому мы перенесли сферолёт вместо Пош-фо сюда. Но нам тогда надо улетать?
— Постойте! — говорит первый мужчина, растолкав ряды. — Меня зовут Адамас, вы, возможно, знакомы с моим сыном, Энтоном. Я прожил в лесах на этой планете пятнадцать лет и ушёл четыре года назад. Тогда тут была полная анархия. Через моего сына я выполнил предыдущее указание Игоря, а именно — разбудить вас, чтобы предотвратить деятельностью Богдана, Спящего-ренегата. Вам это удалось?
— Да, удалось, — киваю я. — Не знаю насколько успешно, но… Поясните, мать вашу, что за хрень творит Игорь — то разбуди Спящего, то успокой, то меня разбуди, то не разбуди, то помоги мне, то давайте свергать и ставить на правление Дворцом малознакомого парня… То давайте пришлём новый клан и свергнем всех нынешних владельцев дворцов. Что за хрень⁈
Константин грустно вздыхает, опустив взгляд и говорит с грустной улыбкой.
— Не ищи злого умысла, Станислав. Он… Он просто заработался. Перепутал. Слишком за многим следит. Слишком много указаний и распоряжений даёт. Он такой трудоголик. Последний раз он брал отпуск полтора века назад.
Некоторое время я молчу, обдумывая слова. Я считал этого незнакомца врагом. Своим главным злейшим противником, хуже меня, коварнее, злее. А теперь благодаря одной только фразе я вдруг понял, какой он.