— Солома… грязь… Она упала на нас. Кажется, барьер твоего приятеля нихрена не работает!
Я понял, что сейчас произойдёт. Крыша «Единорога» мощная, но она не сможет выдержать такой удар. Моя кулак стиснул невидимый эфес меча, глаза крепко сожмурились.
Время замедлилось. Боевой режим прямой интерпретации команд включился теперь с новыми функциями — с функцией отладчика. Я видел теперь весь пульсирующий силуэт Чучела, сотканного из нечётких фигур предыдущих тварей. В каждом из силуэтов горело яркой светлой точкой зерно — зерно Артефакта, и я понял, что надо избавиться от них. Прыгнул прямо на живот исполина, поражая клинком каждую из светящихся точек. Сперва клинок встретил тонкую, но прочную кожи защитного барьера. Первое, второе, третье — обломки грязи и гнилой древесины летели в стороны.
Голова и вторая рука исполина медленно, кусками собиралась обратно. Молот с рукой поднялся на высоту приличного небоскрёба, но я скользил вслед за ним наверх. Мой клинок разрезал стальную рукоять вместе с огромными глиняными пальцами, как растаявшее подсолнечное масло, затем я совершил пару разворотов, изрезав бесформенный металлический ком на причудливые многогранники. Толчок рукой — и они отлетели на пару сотен метров, к ближайшей опушке леса. А затем отлетел на пару метров в сторону, вгляделся и выжег пару самых крупных из них. Затем продолжил начатое — мой меч, словно крючок над вязаной куклой, вырезал один за другим Артефакты, чья паутина соединяла скелет Чучела. Светящиеся зёрна Артефактов тут же гасли, падая вниз простыми камешками.
— [rm -rf, мать. твою, rm -rf, формат це], — боромотал я команду полной очистки.
Долго, слишком долго. Микроартефактов были сотни, если не тысячи. Мои ноги шагали по вертикальной поверхности голема, рука чертила петли, выламывая большой полосой куски из исполина, но я начинал понимать, что этого мало.
«Вот бы усилить глубину дебаггинга… погрузиться чуть глубже», — промелькнула мысль.
Рядом с каждым светящимся Алгоритмом тут же раскрылась тонкая вязь ромбов и прямоугольников — знакомая с универской скамью блок-схема, соединённая тончайшими нитями в единый кокон. И от каждого Артефакта тоненькими нитями, сбивающимися в густой пучок, стрелки уходили куда-то далеко, за горизонт.
Я взобрался на уцелевшее плечо Чучела. Чучело неожиданно резво наклонилось вперёд, отчаянно пытаясь меня скинуть. Но я удержался, я был всё равно куда проворнее. Вглянул на меч в руке и представил, что его лезвие становится шире и толще в десять раз. А затем прыгнул вниз, срезая толстой полосой все стрелки, связывающие Алгоритмы с внешним оператором.
Конечно, секундой спустя я понял, что перестарался. Конечно, следовало сохранить хотя бы несколько из нитей, чтобы отследить, куда вёл сигнал.
И, конечно, следовало что-то сделать с потерявшей управление и восстановившей привычную массу грудой говна, из которого было собрано Чучело.
Потому что Чучело неуклонно начало падать вниз, прямо на «Единорог-3», намереваясь похоронить нашу самоходную крепость под грудой своих останков.
А следом — яркая вспышка прямо под ногами, под обломками грохочущих останков — и огненный шар шириной в добрую сотню метров разметал по округе всё, и меня, и останки голема. Сознание выключилось.
Глава 27
Лама
— [Телепортация торгызу ноктасына йэклэнергэ, утэргэ!]
Не знаю, почему в режиме отладчика не возник вполне закономерный панцирь, защищающий моё тело. Но это был второй раз, когда по мне сработал оператор, предотвращающий гибель Сеяного. Правда, на этот раз таким оператором был я сам — в одном из амулетов, которые я теперь всегда носил с собой, была прописана экстренная телепортация в случае, когда разрушение тела гарантируется с вероятностью свыше восьмидесяти процентов. Сверка производилась каждые сто миллисекунд, чего хватило для того, чтобы вовремя среагировать.
Однако ранения были серьёзными — глубокие раны осколками, перелом ноги и ещё много чего. Алгоритм этот я сочинял ещё будучи под начальством Халиба, и «точкой восстановления» тогда указал его Дворец. Не знаю, чем я тогда руководствовался, но выбрал для приземления один из замеченных во время прогулки бассейнов на застеклённой веранде.
Моя израненная тушка плюхнулась в воду вместе с пороховыми газами, обломками снаряда, пылью и прочим. Вода закипела, полетела во все стороны, я дико заорал от боли, забулькал и забултыхался, отчаянно пытаясь остаться на плаву.