— Извини, что прерываю, э-э, трапезу, у тебя всё в порядке?
— Да, вот, шаурму раздобыл. Кстати, у вас делают шаурму с ананасами?
— С чем? Что такое — ананас? Просто ты только что потратил на что-то больше половины нормы, которую я тебе скинул. Ты что такое выполнил?
Я немного приуныл.
— Говорю же — шаурму раздобыл… Что, реально — больше половины? Вот же жуть. Я что-то не привык к местным мана-тоннам.
— Мана-тонны везде одинаковые, — немного грустным тоном сказал Серафимион. — Может, у вас зовётся по-другому, но одна мана-тонна — количество силы, которое тратится на перенос тонны вещества на один метр по прямой. Если перенос через подпространство — сам понимаешь, в кубе. Если поиск… да, у нас стандартные Алгоритмы поиска не идеальные, конечно, тратят много, но чтобы так много! Будь осторожен, у нас же фискируются события в журнале. Скоро уже все узнают, что наш стажёр тратит ману неизвестно на что.
— Прости, жрать хотелось. Угощайся, кстати, вполне вкусная!
Я отломил конец шаурмы и протянул воображаемому собеседнику. Тот снова изобразил удивление в смеси с грустью.
— Спасибо. Я же на дежурстве. Когда дежурим — питаемся голым протеином и углеводами.
— Прости. У нас другие порядки были.
Серафимион тряхнул чёлкой.
— Странный ты, Стэн, но, вроде бы, способный. Я правильно понимаю, что ты самостоятельно написал Алгоритм поиска… именно вот этого блюда?
— Ага!
— Молодец. А тебе не сказали, что у нас есть алгоритм бесплатного цехового питания?
— Нет.
— А, тогда, наверное, не буду говорить. Ещё помощь требуется?
— Да нет. Скоро начальница придёт моя?
— Кто ж её знает. Она и моя, кстати, начальница. Ну, счастлива, звони, если что.
— Стой! А какой у меня номер? Халиб назначил и не сказал.
— Твой номер — запиши где-нибудь — 017−00013.
После окончания разговора я проверил остаток маны.
[97,9/10]
Было грустно, но ожидаемо. Решил больше в тот вечер экспериментов не проводить.
Честно говоря, я испытывал некоторое волнение от предстоящей встречи с начальницей. Какая она? Наверное, как и все остальные местные маги — красивая и молодая. И сколько ей лет? Я повалялся в кровати, поизучал от скуки содержимое планшета. Языков для перевода было десять, я нашёл опцию и вызвал языковую карту. С рутенийским всё было понятно — это был тот же русский, только в профиль. Он был распространён только в Тимьянии, на большом острове на экваторе, а также ещё в паре точек на карте южнее.
Помимо татарского и арабского, которые были в этих краях вымершими, использовались только во Дворце и на карте не отобразились, я увидел язык джакса — тот самый исковерканный английский с примесью японского, два языка гмонни — древнегмоннийский и некий гмонни-ала. Последний совпадал по очертаниям с одноимённым королевством. Далеко на западе, за узким морем, в лесах был отмечен язык Цран, а почти весь гигантский южный континент был помечен языком бон-бон, вероятно, принадлежащим четырёхруким скра. Ещё два языка крохотными точками обозначались в полярных областях и в зоне болот.
Ломка продолжалась, катастрофически не хватало привычных объемов информации — мемасиков, сообщений, клипов, переписки. И не хватало продуктивной деятельности, ощущения нужности — главной движущей силы любого трудоголика. Еще полчаса поизучал учебник и рискнул воспользоваться местным душем — всё же, в новой жизни я ни разу не мылся, а ощущение слизи на коже, все же, оставалось до сих пор.
Разоблачился, встал под дульку душа, и только намылился, как услышал из приоткрытой двери звук поворачивающегося дверного замка.
Приоткрыл дверь, крикнул:
— Эй, я в душе! Зайдите позже, прибираться не надо!
— Я не прибираться пришла! — послышался громкий голос.
Нехорошее предчувствие шевельнулось в душе. Попытался вспомнить охранные комбинации, которые только что читал — понял, что без переводчика просто без шансов, и, все же, выглянул. И вздрогнул.
Рядом с моей кроватью стояла женщина — нет, я бы тогда даже сказал «тëтка». Лет сорока на вид, может чуть меньше. Крепкая, подтянутая, со смуглой кожей, даже вполне красивая, но, конечно, совершенно не моей возрастной категории. А пикантность ситуации заключалась в том, что она стягивала с себя последние предметы гардероба.
— Э, это же мой номер! Ты кто?
— Я знаю, что твой, давай скорее, у нас мало времени.