— Спасибо Вырабатывателю! Дайте нам энергию, вырабатыватель!
— Дайте!
Голоса становились всё громче. Сосед — молодой гмонни с редкой бородой — орал так истошно, что хотелось заткнуть уши, у кого-то на соседних рядах начинался форменный припадок.
Наконец, на крохотном застеклённом балконе появилась пожилая гмоннийка в серебристом балахоне. Толпа потихоньку стихла, и послышался тонкий, даже немного визгливый голос:
— Вырабатыватель услышал ваши мольбы! Он дарует вам энергию!
Народ возликовал — вверх полетели треугольные шляпы, чепчики, затем народ, кто побогаче, кучей кинулся к каким-то огромным не то столбам, не то тумбам, и принялся доставать из сумок те самые батареи, что подарил мне Халиб. И неожиданно что-то гулко щёлкнуло, загудело в недрах электростанции, один за одним зажглись окна, как огромный дискотечный стробоскоп, зажглись фонари на улицах.
— Интересно, если у Вырабатывателя кофе попросить — он нальёт? — мрачно спросил я.
— Ты что, не понял? Вырабатыватель — это…
— Да всё я понял. Это Халиб. И его Алгоритмы. Так, риторический вопрос задал, пошутить хотел.
Тихири поднялась, бодро зашагала к выходу с площади.
— У меня очень плохо с юмором. Так, скорее, в такси. Ты голоден? Раз уж я расчехлила Способность.
— Да, я помню, мне Серафимион сказал, что есть какое-то цеховое питание.
Тизири изобразила жестом два пальца в рот.
— Меня тошнит от одного его запаха. Сейчас будет прямо в желудок.
— Да, но….
Перед глазами снова всплыл знакомый зелёный круг, я не глядя махнул его. В животе сразу ощутилась тяжесть, а небольшая изжога и сладковатый привкус во рту подсказывали, что меня только что накормили, закинув что-то прямо в пищеварительный тракт. Ощущение было так себе — только после подобных манипуляций понимаешь, насколько важно ощущать вкус еды. Мы почти дошагали до машины, как вдруг народ вокруг, главным образом, дети, стали тыкать пальцами вверх и радостно кричать что-то.
— Пузырики! — обрадованно сказала Тизири, посмотрев наверх. — На юг летят.
Я прикрылся от солнца и посмотрел. Над нами летели длинные продолговатые полупрозрачные тела, похожие на дирижабли с шестью короткими перепончатыми лапками и тюленьими мордами. Двигались не очень высоко, прямо над крышами электростанции, их было много — около сотни. Разных размеров — от матёрых, крупных, до совсем крохотных детёнышей, которые цеплялись одной лапкой к родительскому туловищу.
— It’s bublelels, they ale… — начал вещать неожиданно обнаружившийся рядом тучный гмонни в шляпе и длинном плаще.
Тыл ему прикрывали два крупных цепных скра, а позади маячил тот самый стрелец, который попытался нас арестовать. Да, крепко ему начальница вправила мозги, раз он даже доложил о нас коменданту.
— О, господин комендант, — сухо улыбнулась Тизири. — Прошу, не стоит утруждаться, мы знаем местный язык.
— Для меня высокая честь видеть дипломатов из столь дальней страны на Ритуале. И большая скорбь, что событие такое неприятное случилось у вас на глазах. Это больше не повторится. Мы не потерпим террористов, попирающих нашу веру и установленный порядок.
Тизири кивнула. Он снова посмотрел наверх, сделал непонятный жест рукой.
— Мы наблюдаем чудесную миграцию полосатых пузыров, они же — горные киты. Их стада спускаются с гор и следуют к морю, чтобы отложить икру. В честь такого знаменательного дня я бы очень хотел пригласить вас в мою контору, чтобы обсудить некоторые дела.
— Это может быть интересно, — кивнула Тизири. — Мы согласны, но поедем на своём таксомоторе.
Погрузились в машину и поехали вслед за красным, украшенным витиеватыми лепными орнаментами кабриолетом, в который залез гмонни и один из скра. Начальствующий гмонни, что характерно, вёл сам — было достаточно странно, учитывая, что скра явно был рабом.
— Поясни, кто он, откуда? — спросил я вполголоса.
— Улша Гебуц. Это главный комендант зоны оккупации королевства Ала. Мы сейчас в его части города, они больше половины контролируют. Деспотат Шабук, в котором наша гостиница, держит меньше всего. Об этом я и говорила — скорее всего, будет пытаться протолкнуть передачу территории Шабука себе. А потом и на Шабук нападут. Он им выход к Китовому Морю закрывает.
Я глядел за окно. Сначала мы проехали мимо весьма живописного сквера, следом показалась шеренга из одинаковых гмоннийских особняков. За ними виднелись здоровые безликие шестиэтажки, похожие на хрущёвки, но с непременными грубо-выбитыми статуями на углах. Мимо снова прогремел трамвай.
— Как получилось, страна вроде технологически-развитая, а её победили?