— Свиноутка! — обрадовался я.
— Мой свиноутка! — рявкнул, щёлкнул челюстями, стоявший рядом скра.
Он был в длинной цветастой юбке, придерживал одной рукой грудного ребёнка, а тремя другими полоскал в тазу бельё. Неужели это и есть их женщины? Кто-то что-то упоминал, что у них нет полового диморфизма.
— Вы бы не делать глазеть по сторонам, — посоветовал стрелец. — Здесь не любить чужак, а память у скра — сами знать какая.
— Какая?
— Хорошее, — странно посмотрев на меня, ответил он.
Прохожие останавливались, расступались перед моим Илоном Маском, но поглядывали, как мне казалось, больше с интересом, чем с агрессией. Кто-то попытался ухватиться за хвост, но стрелец угрожающе махнул палкой. Путь мы закончили на небольшой площади перед рынком. Здесь вырисовывалось что-то вроде центра их гарлема, здания стояли повыше, народ ходил побогаче одетый, но тут и там все так же слышались драки, ругань, периодически переходящая в потасовки. Редкие солдаты-гмонни, прохаживающиеся между рядами, а также десяток цепных скар-рабов, одетых в белые набедренные повязки, даже не обращали на это внимания.
Здание комендатуры было огорожено длинными, в несколько метров шириной рядами колючек на дороге — я уже видел такие в городе, и только теперь понял, что это — это была защита от мурлангов. Илон Маск затормозил прямо перед ними. Подошедший второй гмонни, видимо, напарник первого протянул руку, требуя выдать поводья.
— Его хоть накормят? — спросил я.
По глупости я даже не удосужился спросить, чем их кормят.
— Найдем пару веток, — кивнул стрелец.
Стойла были достаточно просторные, двухэтажные, и я понадеялся, что Илонмаску будет в них комфортно. Мой же провожающий проводил меня внутрь, через пару коридоров.
Я ожидал увидеть саркофаг с голыми стенами и дыркой в углу, но увидел, скорее, что-то напоминавшее ультра-дешёвый номер хостела. Нормальная кровать, унитаз за шторкой, столик, одним словом, меня проводили в VIP-камеру. Только вот низкие, цокольные окна с решётками и видом куда-то в подворотню не сильно поднимали настроение.
— Бывшее камера для пленное офицер, — пояснил стрелец. — А решётки на окно — для ваш безопасность.
— Обожаю эту фразу! — осклабился я. — И долго мне там сидеть?
— Запрос отправим в город, как машина будет. Машина будет — отправим запрос, машина не будет — не отправим.
— Ясно, что ничего не ясно. А будет что пожрать?
— Не понимать.
— Есть. Питаться. Кушать.
Гмонни понимающе кивнул.
— Есть вечер будем.
— Ладно. Блин, сейчас хочется. Ладно, придумаю что-нибудь.
— Стучите, — зачем-то сказал солдат и вышел.
Вид у него был немного растерянный и даже какой-то извиняющийся — мол, правила, что поделать. Ну, особого страха я от закрывающиеся решетчатой двери камеры-одиночки я не испытал — во-первых, ждать явно предполагалось недолго, а запасной план у меня точно был. Но звонить пока «техподдержке» я не собирался.
— Эй! Браток. Ты там? — послышался тихий голос из коридора.
Я заглянул в коридор и увидел чуть наискосок такую же дверь, в которой виднелось лицо подозрительного парня-рутенийца — с перебитым носом, в поношенном армейском кителе без погон.
— Ага.
— Говорят… — парень хитро прищурился. — Неделя в тюрьме — это много…
— … А на воле мало, — продолжил я выражение, в глубокой юности подсмотренное где-то в «пацанских» пабликах.
— Слушай! За что повязали? — парень заметно оживился.
— За незаконное пересечение забора.
— Ты от Рины? Одет как они обычно…
— Наверное, — на всякий случай сказал я.
— Наши классно шарахнули сегодня, говорят! У электростанции. Так его, этих вырабатывателей.
Тут я понял, что сказал пароль какого-то подпольного общества. Надо будет сообщить начальству.
— Ну и когда лама придёт в следующий раз? — спросил парень.
— А откуда я знаю, что тебе можно доверять? — сымпровизировал я.
Парень тут же потерял интерес к разговору и отошёл от решётки. Я последовал его примеру, уселся на тахту и первым делом проверил оставшиеся мана-тонны:
[97/10]
Следом — вспомнил алгоритм стакана воды.
[Алгоритмын Импортларга Бер Стакан Cу]
[Сайларга урын]
[Чакыртырга Cтакан Cу]
Признаться, получилось с третьего раза — хоть и вызубрил, но в окончаниях до сих пор путался. В качестве места, в которое приземлить предмет выбрал свою руку, и — вуаля! — стакан ловко приземлился к руке. Гранёный, обычный, с прохладной чистейшей водой. Попробовал — привкус у воды был, то есть не дистиллят, что, в общем-то, хорошо. Начал пить залпом, поднял глаза, и тут увидел в окне напротив пригнувшихся и с интересом — и даже с испугом меня разглядывающих двух молодых Скра, с длинными косичками, похожими на дреды. Один — или одна? — из них что-то беспрестанно повторял. Я прислушался и прочитал по губам: