— Давно?
— Уже целый век строят. Почему, собственно, такая нехватка хозяев Дворцов.
— Отлично. А Игорь… ты говорила про какого-то Игоря?
И меня словно током прошибло после своих же слов.
… Я последний раз в жизни пью кофе, глядя на промозглый тротуар улицы Рубинштейна за окошком кофейни.
— Игорь? Ты говорила про какого-то Игоря? Типа, ругать будет, если задержишься.
Инга на миг меняется в лице, не то хмурится, не то морщится.
— Это… наш начальник департамента безопасности. У нас с ним небольшие разногласия. В целом — он хороший, просто принципиальный. За временем очень следит.
— Серьёзно⁈ Вроде же это не обязанности безопасника. У вас прямо всё так сурово, что чекают, сколько вы отработали? Типа, снимки экрана, эффективность труда, как на военных заводах?
— Да нет, Стась, я про упущенное время. По жизни, не по работе. — Взгляд у Инги холодный, даже какой-то злой, исподлобья. — У нас один парень… и одна девушка никак семью заводить не собирались. В одном отдела работают. А у нас же обязательное условие, все только женатые!
— Ну да, рабочая виза же, Кипр, лучше женатым. Погоди, и прямо?… Поженил? Насильно?
— Ага. А ты вот всё никак не решился… Не решаешься, то есть! То к одной, то к другой, я ж видела этих девиц — не твои они. Не твои.
Она говорит это так проникновенно, так пристально глядя в глаза, что у меня мурашки бежат по спине. Меня даже не пугает резкая смена в разговоре — мне кажется, что она видит меня насквозь, словно лезет в сознание.
— Слушай, напомни, а как звали твою первую девицу? Ту, с которой ещё в колледже?
— Ася. Асия. Мухаметова, кажется, фамилия. А что?
Инга на миг отвлекается в смартфон, а следом — весёлая улыбка.
— Слушай, поехали в Летний сад? Я тебя с одной подругой познакомлю. Она как раз должна…
Я растёр лицо руками, пытаясь осмыслить информацию, которую только что вспомнил. Получается, Инга не враг? Получается, Игорь — враг, это он приказал засунуть меня в ящик и поломал мне всю жизнь? Вот бы достать его! И Горгофона, мужа ингиного впридачу.
— Вспомнил чего? Игорь появляется раз в лет десять. Даёт указания. Что ещё спросишь?
— Ясно, — я думал пока, что ещё спросить, посмотрел по сторонам. — А зачем ты замотала этот склад в Барьер?
— Ну, потому что кто-то приволок сюда старый электрогенератор. Вероятно, с целью организовать подпольное производство оружия.
— Да, интересно, кто бы это мог быть, — усмехнулся я.
Она, похоже, не поняла намёка, продолжила:
— Это мне и Грани может быть на руку. Я плохо разбираюсь в электротехнике, поэтому пока занималась поисками подходящего инженера — знаешь, их сейчас даже зазомбированного привести нелегко, не то, чтобы просто уговорить поработать. Что, в общем, сдавать меня Халибу теперь будешь? Бесполезно это, сразу скажу.
— Пока не решил. Что бы ещё спросить-то, — я почесал макушку и вдруг вспомнил просьбу Энтона. — Во! Не знаешь, где тут поблизости паяльную станцию достать?
— Чё⁈ — она то ли испугалась, то ли удивилась. — Ты что делать собираешься?
— Да мне для электроники! Ха, думала, я пытать тебя стану?
— Кто вас разберёт, какие вы в древности были, — она поджала губы. — Наслышана про все эти ваши методы допроса.
— Допрос, говоришь. Так ты не одна на планете?
— Одна, одна. Но мне помогут. Меня, если что, мои ребята вытащат. Если, конечно, этот Богдан-мокрушник на Халиба не работает.
То ли она блефовала, то ли просто я сжалился над ней, но доставлять её Халибу не хотелось. К тому же, я до сих пор не доверял «Старику».
— Ладно, хрен с ним. Сейчас развяжу. Только уговор — мы с тобой ещё…
— Ч…что сделаешь⁈ — она как в первый раз уставилась себе на грудь, потом заржала. — Вот чёрт!
Прочные пластиковые кабели тотчас же разорвались, освободившиеся руки сотворили пару жестов, а после моя пленница бесследно исчезла.
— Рина⁈ Глава подполья? Точно⁈
Энтон чуть не упал со стула.
— Знаком с ней?
— Ещё бы, — он поморщился. — Ты присаживайся давай, сейчас налью.
В чашку из того самого термоса зажурчал какой-то новый местный травяной чай. Оказался вкусным, с нотками цикория, но до кофе, конечно, не дотягивало.
— Откуда знаешь? С Дарзит?
— Ещё с Рутеи, — у него опять нехорошо задёргался глаз. — В общем, это было давно. И там всё сложно. ОЧЕНЬ сложно, поверь.