— Мы пятая группа антикризисного управления. Милена, Игорь и ещё пара из Первых попеременно следят за всеми проблемами на оставшихся планетах. Путь до стройки неблизкий, проблем и зарвавшихся хозяев Дворцов, вроде Халиба — как минимум, ещё пятеро…
Игорь… При его упоминании у меня снова сжались кулаки. Эта личность всё ещё казалась мне виновной во всех моих бедах и проблемах, свалившихся на мою голову в последние две недели. Но я не стал спрашивать про него, потому что кое-что в её речи заинтересовало куда сильнее.
— Стройка? Так чего они все строят-то?
Лия с Мией переглянулись, одна спросила другую:
— Считаешь, ему можно?… — и вторая утвердительно кивнула.
— Тебе она может быть извес-стна как Сфера Дайсона, — неожиданно подал голос синекожий. — Мы её зовём Сфера Малых Миров.
Акцент у него был странный, с сильными шипящими, и в то же время похожий на какой-то не то французский, не то итальянский.
— Сеяные с самых первых веков думали о том, что случится при перенаселении Планет. Гмон-Ян, Хаелла и Айпоида, родной мир хиоттов, уже давно перенаселены. В Скрадо места много, но такие, как Халиб упорно отказываются организовать сюда новые волны колонизации. Да и риск для цивилизаций в этом случае — очень серьезный. В общем, ещё с самого Катаклизма Первые предвидели это и разрабатывали дешёвый способ строительства малых миров. Сначала практиковались на небольших, вроде купольных городов на спутниках, затем сумели строить целые острова и континенты с океанами и искусственными светилами. Сейчас клан Строительства и почти все Первые уже столетие заняты постройкой первых миров на поверхности гигантской сферы вокруг Солнца. Решение спорное, оно раскололо все существовавшие на тот момент Дворцы. Оставшиеся на планетах Вторые и Третьи много лет стирают из памяти своих подчинённых, не говоря уже про простых разумных, все воспоминания о Стройке…
— Игорь рассказывал что-то такое… почти сотню лет назад, — покачал головой Энтон. — А отец ничего не говорил. Ну, понятно почему — если много ваших про это узнает, то все молодые сбегут туда — это же страсть как интересно, строить целые миры. И некому будет править.
Ивита оживилась, спросила у Энтона:
— О, вы знаете Игоря? А кто ваш отец?
— Адамас Рутенийский, шестого он…
Гмоннийка-сеяная кивнула.
— Да, он работают на Игоря. У нас несколько разные задачи. Мы с ним виделись около трёх десятилетий назад, когда проснулся Богдан, — она тяжело вздохнула. — Богдан — это большая ошибка. Его не следовало будить так рано. Вероятно, его задача была проснуться в Конце Времён, чтобы окончательно уничтожить планеты. Он…
Энтон вдруг завозился, полез в сумку и выудил оттуда сложенную гармошкой пластиковую полоску с фотографиями.
— Да, я всё хотел тебе это показать. Ещё в первый день знакомства. Вот шестеро Спящих, оставленных на ближайших планетах. Остальные где-то там — видимо, в тех самых мирах, либо в планетах по ту сторону от бывшей Земли.
Я вгляделся в лица. Лица моих братьев по несчастью, попаданцев в будущее, лишённых прошлой жизни и спящих где-то в глубинах бункеров.
Первое лицо было подписано как «Руфус». Темнокожий, скуластый, с плоским носом и узкими глазами.
Второе лицо — Себастьян. Рыжий, в очках, лицо европейское, непонятной национальности и немного надменное.
Третье лицо — это был я. Молодой, улыбающийся, счастливый. Фото, долгое время бывшее моей аватаркой в фейсбуке, вконтакте и телеге.
Четвёртое лицо — смуглая, арабской внешности девушка, подписанная «Шакира».
Пятое — это был Богдан. Парень, по-видимому, высокий, смуглый, коротко стриженый и совершенно точно русский. Но выглядел он не на двадцать пять — на все тридцать. В его глазах была какая-то не то тревога, не то злость, не то тоска. Это мог быть взгляд и служившего в горячих точках, и сидевшего уголовника, и просто уставшего ещё в двадцать пять лет человека.
А шестым лицом было лицо Аськи, моей однокурсницы и по совместительству первой девушки.
Эпилог
Артефакт
[-/10000]
Я буквально набросился на Энтона, сначала схватив его за грудки, затем крепко обнял старика.
— Какого… какого фига ты, старый хрен, мне не показывал это фото⁈ Я, блин, знал её!
— Тык… ты мне тогда, в бункере, сказал, типа, потом-потом, да и времени особенно не было. Я же не знал, что кто-то ещё разбужен или должен будет разбужен потом!
Я отпустил Энтона.
— Окей. Извини. Ты молодец. Я, скорее… обрадован. И немного напуган. И не знаю, что теперь с этим делать. Кто тебе их дал, отец?