Результат, всё ещё умалчиваемый. Практики развиваются неправильно. Методика, отработанная в Тибете и распространившаяся на весь мир, ошибочна в самом своём основании. Не потому, что монахи были идиотами, наоборот. Сейчас, когда под рукой передовые технологии одной из ведущих мировых империй, Кирилл понимал, что те монахи сделали невозможное. Они, фигурально выражаясь, построили ядерный реактор из камней и палок. Других инструментов у них под рукой не было.
У современных учёных и практиков инструменты были. Осталось нащупать правильный алгоритм действий. Доктор Сбышек считал, что это будет компактное носимое устройство, стабилизирующее работу ядра и духовного тела, выводящего резонанс на идеальное значение. Это станет революцией. Переворотом, техномагией. Способности практиков вновь сделают качественный скачок. Мир разделится на «до» и «после». Но победитель в этой гонке может быть только один.
— Так уж и бесполезен? — с сомнением отозвался Егор.
— Для исследований — бесполезен, — пожал плечами Кирилл. — То, что его завербовали, это хорошо. Пусть служит. А так… Да, мы соберём всё возможную информацию, пока он проходит подготовку. Иметь эталон — это очень хорошо. Но на вопрос — как довести другого культиватора до такого же эталона, он нам ответить не может.
Очень жаль, но с этим Кирилл ничего сделать не мог.
— Ты сказал, что не веришь в теорию Сбышека, — вернул разговор на прерванную тему Егор.
— Сомневаюсь, братец. Я в ней сомневаюсь. У Боброва, вон, никаких устройств нет. Значит, в теории, можно стабилизировать практика один раз и навсегда, а не носить с собой устройство постоянно.
Впервые с начала разговора вмешался отец.
— Коней на переправе не меняют. Доктор Сбышек собрал устройство, которое уже работает. Теория подтверждена. Его задача сейчас состоит в том, чтобы уменьшить прототип до вменяемого размера. Если начнём всё сначала — это отбросит нас на годы.
Вести два процесса параллельно им не даст Стол. Человеку со стороны могло бы показаться, что между родами Стола есть какая-то вражда, конкуренция. Её было бы логично предполагать. На самом деле каждый член Стола делал всё возможное и невозможное, чтобы любые конфликты погасить. Шестьсот лет назад раздробленность Рюриковичей едва не привела к гибели Русского Царства. Выжившие усвоили урок, поэтому Стол был, есть и будет единым организмом, работающим на общее благо. И поговорку о яйцах в одной корзине тоже слышали все, поэтому Самарины и Половские ведут такие же разработки, опирающиеся на другие теории. И регулярно обмениваются свежими результатами.
— Конечно, отец, — кивнул Кирилл.
— А что по работе Франклина? — спросил Егор. — Саша, ты говорил, помниться, из-под земли достанешь всё, что тот успел сделать. Что-то пошло не так?
Александр поморщился.
— Да, пошло. Своих людей я туда послать не могу, это территория Чосона. Можно было бы использовать наёмников, но им я не доверяю задания, когда нужно что-то аккуратно вывозить. Я ждал, что сами корейцы всё там облазят, а нам останется лишь скопировать у них результаты.
— А они плюнули и вообще этим не занимаются? — догадался Егор.
Брат кивнул:
— Да, почти. Туда сослали каких-то студентов, которые воспринимают эту работу, как натуральную каторгу. Результаты — сами понимаете. И здесь либо я высылаю своих людей, но тогда придётся этих детишек зачистить и собрать данные уже как положено. Либо как-то их подкупать. В общем уже жалею, что не отправил наёмников сразу, когда только узнал о произошедшем.
Егор хмыкнул:
— Сочувствую. Знал бы, как помочь — предложил.
Александр отмахнулся:
— Я разберусь. Сложные задачи заставляют развиваться и искать нестандартные подходы. Кирилл, ты так и не закончил с этим Бобровым. Учебную технику он освоил, твою ручную инструкторшу едва не побил. А что дальше?
Кирилл улыбнулся. Своего брата он знал хорошо. Саша уходил от темы, потому что у него была гордость. Будучи старшим из братьев, он в каком-то смысле терялся на фоне младших. Сам Кирилл вёл важнейший исследовательский проект, с самым высоким приоритетом, и регулярно отчитывался перед Столом. Егор перехватил семейный бизнес, когда отец пожелал отойти от дел и пожить ради себя. Сашу успехи братьев несколько ущемляли, однако назвать его бесполезным язык бы ни у кого не повернулся. Александр делал очень много, сам не понимал, насколько много.
— Что дальше? Дальше он эти техники использовал. Освоил за десяток минут каждую. Вы бы видели глаза Любы.
Егор хмыкнул:
— В каком из смыслов?
Отец обернулся: