Бобров хмыкнул. В Сеуле он бывал на подпольных гонках. Ночь, городские улицы, красивые женщины и очень дорогие машины. Пару раз даже гонял сам с переменным успехом. Официальные соревнования на настоящем автодроме не вязались у него в голове с подпольными гонками.
— Да, женщины за рулём — это попрание всех традиций, — с улыбкой произнёс молодой мужчина, наблюдая, как автомобили штурмуют поворот за поворотом. — Мне всегда казалось, что со штурвалом они справляются лучше.
— Это сексизм, — осудил Пётр.
— Отнюдь. Женщины лучше приспособлены для пилотирования, чем мужчины, особенно когда речь идёт о винтовых самолётах. Не настолько, чтобы прям снимать всех мужчин с этого дела, но факт. А вот то, о чём ты подумал — это сексизм.
С верхних рядов трибуны вид открывался неплохой, но без бинокля различить детали прохождения поворотов было проблематично. А большой экран, куда должны транслироваться самые сочные моменты, бездействовал, да и операторов с видеокамерами нигде не наблюдалось. Что, пожалуй, было логично, гонщики вряд ли жаждали лишнего внимания.
— Пойдём, посмотрим поближе, — Иван жестом пригласил Петра следовать за собой.
Вблизи стало ясно, что никакой чёткой организации у соревнований нет. Как таковых команд не было вовсе, в лучшем случае вместе с пилотом машину к гонке готовил свой механик. В остальном люди развлекались. Даже присутствовали относительно открыто одетые красотки, позировавшие на фоне самых эффектных авто. Сейчас по треку гоняли дефолтные машины, не в формате гонки, а просто катались ради процесса. Однако было заметно, что гонка, причём среди корчей, состоится очень скоро. Как только обычные машины уберутся с трассы.
«Смотри, там твоя знакомая, Елизавета,» — Зевс указал на одного из пилотов, как раз захлопнувшего капот. — «Правда, есть странность.»
Иван с интересом посмотрел на гонщицу, шаманившую над машиной, проверяющую колёса и производящие ещё какие-то чисто ритуальные действия. Шлем с непрозрачным стеклом не позволял узнать девушку, а комбинезон, пусть и облегающий, неплохо скрывал фигуру.
«Какая странность?» — не понял Иван.
«Некоторые показания. Я не проводил детального сканирования, только поверхностное. Большая часть данных говорит, что она — это она. Но часть данных указывает на то, что это другой человек,» — объяснил Зевс.
«Близнец может быть?» — предположил Иван.
Его спутник несколько секунд размышлял над ответом.
«Нет. Или в этом случае близнецы имеют куда больше общего, чем это бывает в среднем,» — решил Зевс. — «С большей вероятностью эта аномалия вызвана способностями практика.»
Иван всё же решил проверить своё предположение.
— Пётр, скажи, у нашей общей знакомой, Елизаветы, есть сестра-близнец?
Парень удивился, даже перестал есть.
— Нет, определённо нет. А что?
Бобров кивнул на машину:
— Тогда пошли брать автограф.
И, не дожидаясь нового друга, двинулся прямо к Елизавете, успевшей забраться на водительское сидение и прогревающей двигатель. Модель отечественного автомобиля Иван не узнал. Полное облегчение, включавшее снятие крыльев и замену дверей на сплошную деталь борта, а также полная переделка воздухозаборника, сказались на внешности. И хотя в болиде угадывались и черты Молнии Петра, и катающихся по городу Комет, определить точно, что это, Бобров не мог.
— Дашь автограф преданному фанату? — перекрикивая двигатель обратился Иван к девушке.
Елизавета повернула голову, взглянула на мужчину, но промолчала. И только когда рядом появился Пётр, поприветствовавший знакомую взмахом руки, девушка подняла стекло шлема, заглушив двигатель.
— Как вы меня нашли? — первым делом спросила она.
— Не искали, — улыбнулся Иван. — Мы пришли на гонки. Я знакомлюсь с достопримечательностями Москвы. Будем за тебя болеть.
Девушка прищурилась, глядя на Ивана.
— А сам прокатиться не хочешь? — спросила после этого короткого молчания.
— Мечтаю, но лишён железного коня, — признался Иван.
— Это решаемая проблема, — улыбнулась гонщица.
— Не сомневаюсь. Удачи в гонке.
Бобров оставил Елизавету и осмотрел другие машины.
«Мы ищем практика, это наверняка,» — обратился он к Зевсу. — «Но непонятно, какого типажа. Может быть, это рисковый парень, стремящийся всем доказать, что он лучший?»
«Нам ничего не говорили про послания, оставленные вором,» — возразил Зевс. — «А это может значить, что он никому ничего не доказывает. К тому же он ни разу не попался, что может говорить о способности держать себя в руках и действовать осторожно. Такой подход — гадание на кофейной гуще.»