Иван задумался над тем, что происходило в его жизни после появления Зевса. Вспомнил слова спутника о регулировании гормонов.
— Ты слышала парадокс корабля Тесея? — спросил Иван, отвернувшись в сторону.
Любовь удивилась, вопрос сбил её с настроя. Впрочем, менее интересным её собеседник не стал.
— Если все составные части исходного объекта были заменены, остаётся ли объект тем же объектом? — ответила Любовь.
Она была отлично образована и такие вещи знала.
— Да. Что-то заменило меня. Заменило составные части. Я точно не тот, кем был до того момента. Но насколько я иной? Всё ещё изменившийся я? Или другой человек?
— Почему… Почему ты думаешь, что тебя изменило… — Люба терялась, пытаясь сформулировать вопрос.
— Почему я думаю, что есть некое существо, изменившее меня? — понял Иван и, получив кивок, пожал плечами. — Мне так кажется. Такая у меня тайна. Как видишь, совершенно бесполезная с практической точки зрения. Поэтому меня не запирают в какой-нибудь секретной лаборатории, чтобы изучить вдоль и поперёк. Моя тайна не несёт никакой пользы.
Люба потупилась. Протянула руку к вороту и сжала пальцы. На фоне музыки звук трескающегося пластика был едва слышен. Бобров удовлетворённо улыбнулся.
— Когда понял?
— Не был уверен, догадался, — соврал он, Зевс, естественно, нашёл передатчик сразу, как Любовь появилась в радиусе его досягаемости. — И теперь мы можем, наконец, покинуть это место. Хотя…
Женщина выразила недоумение. И тем, что Иван всё ещё хочет развить этот вечер дальше. И тем, что есть ещё какие-то препятствия. А он указал на бутылку.
— Кощунство оставить такой алкоголь без внимания. А главное, пока мы прикончим бутылку, ты окончательно забудешь этот незначительный инцидент.
— Ты… — у неё крутилось много слов на языке, в основном не слишком цензурных, но реальной злости не было. — Чёрт!
И хорошо так приложилась к своему бокалу.
— Можем заказать ещё бутылочку, если хочешь, — предложил Иван. — Мы никуда не спешим. Впереди вся ночь.
Люба поморщилась:
— Говоришь так, будто уверен, что у нас будет эта ночь.
— Будет, — без тени сомнений подтвердил Бобров.
— А если я не соглашусь.
Он улыбнулся.
— Я не оставляю тебе выбора. Мы будем заниматься любовью, там, тогда и так, как я этого захочу. Расслабься и получай удовольствие, — его голос вновь приобрёл чарующие нотки.
И Люба отдавала себе отчёт, что, если он таким голосом попросит, она согласится на всё. Даже если он захочет её прямо здесь и прямо сейчас на глазах всей публики, у неё не будет и мысли отказать. Точно так же ей порой управлял Кирилл. Разве что тот делал это не так… Уверенно. Женщина вздохнула. Снова она играет в игры, правил и законов которых не знает.
— Какая же я дура, — прошептала она.
— Возражу. Несколько наивная. Опасно наивная, учитывая твои способности. Но какая разница? Оглянись, думаешь, все эти люди контролируют себя и свою жизнь больше, чем ты?
Она хмыкнула:
— Вот всегда вы, мужики, так. Я от тебя утешения жду, а не глубокой философии.
Иван огляделся.
— И правда, чего это я. Пойдём. Я люблю комфорт, туалеты ресторанов оставим всяким извращенцам.
Он встал и подал ей руку. Подал, обещая длинную и насыщенную ночь. Любовь согласилась не раздумывая.
Глава 17
Иван вернулся домой утром, около десяти часов. Подойдя к двери, он замер на мгновение, улыбнулся. Толкнул ключ в замочную скважину, повернул. Дёрнул ручку. Сделал шаг внутрь и закрыл за собой дверь. Открыл рот, чтобы заговорить, потому что уже знал о незваной гостье, проникшей в квартиру.
Но вместо разговора получил удар ножом.
Иван успел развернуться, заблокировать удар. Остриё остановилось на том расстоянии, что отделяет живых от мёртвых. Елизавета, облачённая в технологичный костюм, слегка мерцающий оптической маскировкой, рывком разорвала дистанцию. Взмах руки и в Ивана летят метательные ножи, будто состоящие из стекла. Он уклоняется, уходит в сторону, наблюдая, как радужное стекло рассыпается через секунду после контакта с деревом.
— Эй!
Но Лиза атакует снова, ножом, на этот раз удлинённым всё тем же мистическим радужным стеклом. Иван хватает стальную ложку для обуви и отбивает удар ножа.
— Прекрати!
Воровка бросается в новую атаку. И на этот раз Иван ей просто не мешает. Лезвие ножа врезается в живот Боброва. Проходит пару миллиметров и останавливается. Зевс концентрирует в точке удара количество энергии, достаточное, чтобы выдержать попадание пистолетной пули, куда уж ножу после слабого замаха.
— Я разозлюсь и сделаю больно, — предупредил Иван.