Адучи, его жена и их шумное потомство отправились на постой во флигелек, совсем недавно пристроенный позади основного дома. Флигель утеплили проверенным глиняно-соломенным методом и протопили, всего там получилось шесть небольших комнат по одной стороне коридора и три просторных по другой. В маленьких я рассчитывала селить мастеровых, из тех, что найму, а в больших сделать мастерские. А заодно подобрала площадку для еще одного общежития, для сельхозрабочих. И не только из экономического села. Кто знает, как сложится с сельским хозяйством этим летом и не переведут ли помещики-соседи своих мужиков с барщины на оброк, хоть и временный.
Калмыцкой семье, оценив размер их плодовитости, я хотела было выделить большое помещение, ограничившись пока двумя мастерскими. Но мои новые жильцы сами выбрали комнату поменьше. Насколько я поняла из немного путаных и не совсем грамотных объяснений Адучи, в маленькой комнате и привычнее, и уютнее, и теплее.
Ну, хозяин — барин. Оставила людей обустраиваться, показала, к кому бежать, если что понадобится, и велела отдыхать. О делах завтра поговорим.
Еще задумалась, как познакомить селян с новыми сотрудниками, иноземцами-иноверцами. Последний татарский набег в этих краях был два с половиной века назад, пока Иван Грозный не взял Казань, но предрассудки не исключались.
Как раз настало Благовещение. Отец Даниил по моей просьбе в праздничной проповеди сказал, что Господь терпит и милует даже некрещеные народы, и так увлекся красноречием, что соединил два праздника и сказал, что волхвы, возможно, пришли с подарками к младенцу Христу из страны калмыков.
Это впечатлило Павловну, никогда не дремавшую во время чтения Библии в храме и хорошо запомнившую, как путешествовали волхвы. Поэтому первым делом она спросила Адучи:
— Скажи, желтый человек, в твоих краях верблюды есть?
— Есть, белая баба, — ответил калмык, — но их молоко — плохой кумыс.
Это культурное открытие так поразило старую няньку, что, когда кто-то из дворни обозвал гостей «татарвой», она сказала:
— Да не татарва это, дурак, а волхвы.
Глава 12
На столе лежали россыпью медные монетки и плоские кривоватые кусочки железа. Я смотрела на них как на личных врагов. Физику в школе надо было лучше учить, Эмма, физику! А не только химию.
В целом-то ничего сложного в таком источнике тока нет. Теоретически. А на практике без твердых знаний электротехники голову сломишь. Сила тока, напряжение, сопротивление… я помню, что это такое. Даже кое-какие формулы со школьной линейки, некогда лично разрисованной этими нужными значками, еще болтаются где-то на задворках памяти. Но понятия не имею, как рассчитать, достаточно ли металла, электролита и глиняного горшка средних размеров для того, чтобы заставить ионы серебра насыщать воду.
М-де… С одной стороны, холера доберется до России нескоро — только в двадцать третьем. А настоящая трагедия и вовсе в тридцатом произойдет. Чего ж я сейчас-то голову ломаю?
А того. Пока помню еще хоть что-то, пока не затерлось повседневностью мое школьное образование, надо все это перенести в реальность, на практику.
Не могу просто рассчитать? Будем экспериментировать.
Поэтому я направилась в кузницу и заказала Федору изготовить медную проволоку. Молодой кузнец так и не понял, для чего барыне нужна «медная бечева», но сказал, что займется завтра-послезавтра, как только докует новый плуг. Он уже понял, что даже если барская затея непонятна, то результат будет самый неожиданный и интересный. Например, однажды я велела отнести кузнецу корзиночку с котлетами и передать, что они сделаны благодаря тому странному винту, что в прошлом году заказан был.
Когда я собиралась уходить из кузницы, там появился дед Егорыч — вполне еще крепкий старик, живший на окраине деревни. Поздоровался со мной, несмело спросил: можно ли к старому кузнецу обратиться?
Я позволила. В кузне недавно появился второй горн, так что можно было одновременно работать и по моим сложным заказам, и по простейшим крестьянским потребностям. Спросила Егорыча, что привело его в кузницу.
— Да вот уключины совсем поржавели, обновить надо, — сказал дед.
— На рыбалку собрался? — улыбнулась я. — Лед еще не сошел, подождать можно.
— Так, Эмма Марковна, вода ждать не будет, она сама ко мне придет, — грустно пошутил старик и добавил: — В этом-то году снега выпало, как никто не упомнит. Значит, и вода будет высокая, как не бывало. Как бы и вашу усадьбу-то не подтопило.