Что касается аргумента по поводу тяжести и легкости, мы можем сказать, что он является одним из лучших плодов на дереве тупого невежества. Ибо тяжесть, как мы это докажем в соответствующем месте, не находится в каком-либо теле целиком и не является его неизменным, естественным свойством20; тяжесть поэтому не является различием, согласно которому мы могли бы отличать природу мест и степень движения. Мы, наоборот, докажем, что та же самая вещь может быть названа тяжелой или легкой, если мы будем рассматривать ее стремление и движение с различных центров, подобно тому как с различных точек зрения та же самая вещь может быть названа высокой или низкой, движущейся вверх или вниз. Это относится ко всем отдельным телам и мирам; ни один из них ни тяжел, ни легок, только их части могут быть названы легкими, если они удаляются и расширяются, или же тяжелыми, если они возвращаются к ним; подобно этому о частичках земли и земных веществах говорят, что они подымаются, если они приближаются к окружности эфира, и что они падают, если они возвращаются обратно на землю. Но что касается вселенной и бесконечного тела, то нашелся ли хоть когда-нибудь хоть кто-нибудь, который назвал бы его тяжелым или легким? Кто бы мог принимать такие принципы или фантазировать в такой степени, чтобы притти к такому выводу, что бесконечность тяжела или легка, восходит вверх, подымается или опирается? Мы покажем, что ни одно из бесконечных тел ни тяжело и ни легко. Ибо эти качества относятся лишь к частям, поскольку они стнемятся к своему целому и к месту своего сохранения; они не имеют поэтому отношения к вселенной, но лишь к отдельным и целым мирам; так, например, на земле части огня, освобождаясь и подымаясь к солнцу, всегда несут с собой некоторые части суши и воды, с которыми они соединены; эти последние, чем больше они удаляются вверх, тем больше стремятся по своей природе вернуться к своим естественным местам. Далее, необходимо принять, что великие мировые тела не могут быть сами по себе легки или тяжелы, поскольку вселенная бесконечна; по отношению к ней они не находятся ни в какой про порции в смысле отдаленности или близости к окружности или к центру. На своем месте поэтому земля не более тяжела, чем солнце на своем, Сатурн на своем, Полярная звезда на своем. Подобно тому как части земли возвращаются к земле вследствие своей тяжести (тяжестью мы называем стремление частей к целому и чуждого у своему месту), так и части других тел возвращаются к своим телам, так как наверное существуют бесконечные другие земли подобной же природы, бесконечные другие солнца и другие огни подобной же природы. Все они движутся от окружающих мест к собственному целому как к центру. Отсюда следует, что существует бесконечное число тяжелых тел, но не то, будто существует бесконечная тяжесть в каком-либо одном предмете в интенсивном смысле; она существует лишь в бесчисленных предметах и в экстенсивном смысле. Это следует из положений всех древних философов и наших; против них наш спорщик не может представить ни одного аргумента. То, следовательно, что он говорит о невозможности бесконечной тяжести, настолько просто и тривиально, что даже стыдно об этом упоминать; оно ни в коем случае не может опровергать другие мнения и подтверждать его собственную философию; это все пустые предложения и слова, брошенные на ветер.
Эльпин. Ничтожество всех приведенных доводов более чем очевидно, и самое убедительное красноречие не может служить их извинением. Но послушайте те доводы, которые он приводит21 для того, чтобы притти к общему выводу о невозможности бесконечного тела. “Так как для тех, которые рассматривают частные вещи, - говорит он, - очевидно, что нет бесконечного тела, то остается рассмотреть в общих чертах, возможно ли оно. Ибо кто-либо мог бы утверждать, что, подобно тому как расположен окружающий нас мир, нет невозможности в том, чтобы существовали и другие небеса. Но, прежде чем мы придем к этому, будем рассуждать вообще о бесконечном. Необходимо, чтобы каждое тело было бесконечным или конечным; если оно бесконечно, то оно должно состоять или из подобных частей или неподобных; если оно состоит из неподобных, то оно состоит или из ограниченного числа видов или из бесконечного числа видов. Невозможно, чтобы оно состояло из бесконечного числа видов, если мы будем придерживаться нашей предпосылки, а именно, что существуют различные миры, подобные нашему; ибо, подобно тому как этот мир расположен вокруг нас, расположены и другие миры, имеющие другие небеса. Ибо если определены первые движения, расположенные вокруг центра, то необходимо, чтобы были определены и вторые движения; подобно тому как мы определили пять родов тел22, из которых два просто тяжелы и легки, два относительно тяжелы и легки, одно ни тяжело и ни легко, но свободно двигается вокруг центра, точно так же дело должно обстоять и в других мирах. Невозможно, следовательно, чтобы оно состояло из бесконечных видов. Но невозможно также, чтобы оно состояло из конечного числа видов”. Он доказывает на основании четырех доводов, что оно не состоит из конечного числа неподобных видов, из которых первый заключается в том, “что каждая из этих бесконечных частей должна быть водой или огнем, а следовательно, тяжелой или легкой. Но мы доказали невозможность этого, когда показали, что не может быть ни бесконечной тяжести, ни бесконечной легкости”.
Филотей. Было достаточно сказано, когда мы отвечали на это.
Эльпин. Я это знаю. Он прибавляет второй довод и говорит, что “если каждый из этих видов будет бесконечным, то необходимо принять бесконечность места, в котором они помещаюются; но отсюда следует, что движение каждого вида было бы бесконечно, что невозможно. Ибо не может быть, чтобы тело, которое падает вниз, пробегало бесконечную глубину. Это видно и подтверждается во всех движениях и переменах. Подобно тому, как при порождении не пытаются сделать того, что не может быть сделано, так и в перемещении тело никогда не может искать места, которого оно никогда не может достигнуть; то, что никогда не может быть в Египте, не может также и двигаться по направлению к Египту, ибо природа никогда ни одной вещи не делает тщетно. Невозможно, следовательно, чтобы вещь двигалась туда, куда она не может дойти”.
Филотей. На это мы достаточно ответили; мы говорили, что существуют бесконечные земли, бесконечные солнца и бесконечный эфир; или, говоря словами Демокрита и Эпикура, существуют бесконечные полное и пустое, одно внедренное в другое. Существуют различные конечные виды, из которых одни расположены и упорядочены в других. Все эти различные виды объединяются и составляют целую и бесконечную вселенную; части бесконечного также бесконечны, поскольку из бесконечных земель, подобных этой, происходит на самом деле бесконечная земля, но не как сплошная масса, а как составленная из бесконечного множества земель. Подобным же образом надо себе представлять и другие виды тел, будет ли их четыре, или два или три, или сколько угодно (я пока не определяю их числа); эти виды, будучи частями вселенной в том смысле, в котором это можно говорить о них, но необходимости должны быть бесконечными, согласно массе, которая возникает из их множества. И нет необходимости, чтобы тяжесть падала бесконечно в глубину. Но подобно тому как это тяжелое тело стремится к своему ближайшему телу, с которым оно имеет избирательное сродство, так и то тело стремится к своему, а другое к своему. Эта земля имеет части, которые принадлежат к ней, а та земля части, которые принадлежат к той. Подобным же образом это солнце имеет свои части, которые истекают из него и стремятся вернуться к нему обратно; точно так же и другие тела собирают свои части. И подобно тому как края одних тел удалены на конечное расстояние от других тел, так и их движения конечны; и подобно тому как никто не отправляется из Греции для того, чтобы двигаться до бесконечности, но лишь для того, чтобы достигнуть Италии или Египта, так часть земли или солнца не ставит себе в своем движении бесконечной цели, а лишь конечную цель. Так как вселенная бесконечна, а тела, составляющие ее, все изменичивы, то все они, следовательно, испускают из себя всегда известные части и опять принимают их в себя, высылают из себя свои части и поглоща ют в себя чужие. Я не считаю абсурдным и немыслимым, а, наоборот, вполне естественным и подобающим, что каждый предмет подвержен определенному возможному числу изменений, поэтому частички земли странствуют в эфирной области и пробегают безмерное расстояние, приближаясь то к одному телу, то к другому; подобным же образом мы видим, что те же самые частички, пока они находятся поблизости от нас, меняют место, расположение и форму. Если, следовательно, эта земля вечна и непрерывно существует, то она такова не потому, что состоит из тех же смых частей и тех же самых индивидуумов (атомов), а лишь потому, что в ней происходит постоянная смена частей, из которых одна растворяет, а другая заменяет их место; таким образом, сохраняя ту же самую душу и ум, тело постоянно меняется и возобновляет свои части. Это видно также и на животных, которые сохраняют себя только таким образом, что принимают в себя пищу и выделяют экскременты; таким образом, каждый, кто несколько призадумается, увидит, что юноши не обладают тем же телом, которые они имели в детском возрасте, а старики не обладают тем же телом, которым они обладали в юности. Ибо мы непрерывно меняемся, и это влечет за собою то, что к нам постоянно притекают новые атомы и что из нас истекают принятые уже раньше. Так, около спермы соединяются различные атомы благодаря деятельности всеобщего интеллекта и души (как в мастерской, а которой они перерабатываются подобно материи), и таким образом растет тело, когда приток атомов больше, чем их истечение; это же самое тело сохраняет ту же самую консистенцию, когда истечение равняется притоку, и, наконец, оно начинает клониться к упадку, когда истечение больше, чем приток. Я здесь, конечно, говорю не о притоке и истечении в абсолютном смысле слова, но об истечении подобающих и естественных частей, которые не может победить ослабленный принцип жизни или которые он не может извергнуть; это относится как к живым, так и к мертвым телам. Возвращаясь к сказанному, я говорю: нет ничего неподобающего в утверждении (наоборот, оно в высшей степени разумно), что благодаря этой перемене веществ части и атомы находятся в бесконечном течении и движении, испытывают бесконечные перемены как по форме, так и по месту23. Немыслимо было бы бесконечное стремление какой-либо вещи, которая стремилась бы как к своей ближайшей цели и перемене места или к изменению формы. Этого не может быть, принимая во внимание то, что вещь не может двигаться с одного места, не находясь в другом месте, не может терять какого-либо качества, не принимая другого качества, не может принять какого-либо бытия, не теряя другого; это с необходимостью следует из понятия изменения качества, которое не может иметь места без перемещения. Сотворенный и офопмленный предмет может двигаться только конечным образом, ибо он легко принимает другую форму, если меняет свое место. Творящий же и оформляющий принцип двигается бесконечным образом как относительно пространства, так и относительно числа, в то время как части материи притекают и истекают из одного тела в другое, из одного места в другое, от части к целому.