Третьей официально установленной Церковью традицией, связанной с паломничеством являлось перемещение части мощей святого или части святой реликвии в другое место. Практика разделять мощи святых и дробить реликвии пришла на Запад из Византии. Однако долгое время, вплоть до IX в., на Западе крайне отрицательно косились к подобным вещам. И только к концу IX — началу X в. в особых случаях Апостольская Столица стала выдавать разрешение на разделение мощей святых и на дробление святых реликвий. Обоснованием этому было стремление укрепить в вере новообращенные народы, а также способствовать распространению культа того или иного святого[162].
Ко второй группе традиций, связанных с совершением паломничеств, относятся те, что выросли из народного благочестия. К ним относятся:
— инкубация, т.е. пребывание паломника в святом месте так долго, пока не наступало его выздоровление[163];
— приобретение какой-либо реликвии, которая, будучи привезена на родину, зачастую способствовала возникновению нового места культа. Среди реликвий, которыми мог обладать паломник, были кусочки одежды святого или какого-либо предмета, принадлежавшего святому; земля с могилы святого; вода со святого источника, оливковое масло с лампады, горевшей в святом месте и т.д.[164];
— принесение в дар вотивов (обетных даров); вотивы могли быть самыми разными: от какой-нибудь мелкой монеты, даров природы (например, меда), изделий домашнего производства (вина, хлеба оливкового масла) и т.д. до предметов из драгоценных металлов, земельных наделов, а также обещания возвести часовню или храм[165];
— оставление в святом месте какой-либо надписи (т.н. graffiti) просительного или благодарственного характера[166].
Заканчивая представление особенностей паломничества в западно-христианской традиции, следует сказать, что многие паломнические традиции дошли до нашего времени в почти не изменившемся виде. Это позволяет говорить о них как об одном из элементов, объединяющих не только разные поколения верующих, но и представителей разных поместных Церквей, что, в свою очередь, способствует восстановлению единства в христианской среде.
Н. В. Ревуненкова
Два трактата о реликвиях
Почитание останков мучеников и орудий их страданий служило важнейшим источником религиозного чувства для первых христиан и долгое время оставалось одним из самых значительных явлений духовной жизни в средневековом обществе. Прах смирнского епископа Поликарпа в общинах Азии слыл драгоценностью, превосходящей золото и многоцветные камни, радующей и утверждающей готовность пожертвовать жизнью ради веры. При меровингских королях франки, по сообщениям Григория Турского, чувствовали материальные «флюиды», т.е. источаемую реликвиями благодать. Потоки странников с Запада испытывали cupido visendi — «любовную жажду» увидеть место гибели Спасителя и заново пережить трагедию страстей, готовя вторжения в Святую землю крестоносцев[167].
Вывезенные за пределы Святой земли реликвии помещались в алтари церквей как pignora sanctorum — «залоги» далеких святынь, без которых храмы по постановлению Никейского собора 787 г. не освящались. Отмечая всеобщий характер народных представлений о чудотворных свойствах реликвий, некоторые церковные писатели издавна указывали на то, что между верой в истинное учение Христа и почитанием материальных предметов существуют определенные противоречия. Они предостерегали клир о том, что простого человека важно наставлять прежде всего в христианской догматике, чтобы культ мощей не приобрел слишком большого значения в духовной жизни верующих.
Отдельные выступления против культа реликвий исходили от каролингских епископов первой пол. IX в. в связи с полемикой о почитании икон. Однако, потребности в более или менее разработанной концепции реликвий в католической мысли не возникало вплоть до крестовых походов, когда приток «залогов» святых многократно увеличился. Сомнения в подлинности отдельных священных предметов, захваченных при штурмах сирийских городов в конце XI — начале XII вв., высказывались авторами хроник первого похода — Фульхерием Шартрским и Сигибертом из Жемблу. Вряд ли случайно то обстоятельство, что к мысли о необходимости внести некий общий порядок в поклонение реликвиям пришел Гиберт Ножанский (1052—1124) — историк первого крестового похода, богослов, известный средневековый писатель.
162
164
165
Широко были распространены вотивы в виде свечи. Размер и форма свечей могла быть различной. Например, в XIV-XVI вв. вотивные свечи часто изготавливались в рост человека и по весу соответствовали весу того, кто приносил в дар такой вотив. Другим распространенным вотивом были изображения какой-либо части тела, о выздоровлении которой паломник просил во время своего паломничества. Такие вотивы могли быть изготовлены как из воска, так и из драгоценных металлов. Коллекция такого рода предметов хранится в собрании ГМИР. Еще одним распространенным видом вотивов были костыли (если паломник получал внезапное выздоровление), цепи (если паломник, будучи зависимым от кого-то, получал свободу), веревки (если кто-то был спасен или уцелел после неудачного самоубийства), разного рода оружие (если кто-то остался жив, после нанесения ран этими предметами) и т.д. См.:
166