Возвращаясь к проблематике знаковых мест в контексте феномена паломничества, стоит сразу же заметить, что сама знаковость этих мест, чей сакральный статус может либо просто подтверждаться в момент прибытия в него, либо постепенно наращиваться в процессе душевно-телесной аффектации паломника, прибывшего в ранее неизвестное или мало известное ему место,— становится образно-географическим признаком практически необратимых трансформаций экзистенциального пространства паломника / паломников, формирующегося и развивающегося во многом чисто телеологически. Иными словами, структура знакового места в паломничестве, будь то место известного сакрального события, место какого-либо известного сакрального / религиозного сооружения (церковь, собор, храм, монастырь, часовня), включая в широком смысле также культовые места, наконец, место, принимающее и раскрывающее, развертывающее потенциальные экзистенциально-географические образы, присутствующие на уровнях сознания, подсознания и бессознательного стремящегося к конечной цели паломника,— эта структура, так или иначе, ориентирована на выявление сокровенных смыслов будущего, являемых или являющихся паломнику в виде конкретных ландшафтных образов и символов[16]. Именно поэтому любое знаковое место паломника и в паломничестве как феномене может рассматриваться как некий выход, условная дверь из традиционного географического пространства, своего рода внешней, формальной «арены» в пространство «внутреннее», которое в то же время представляется в паломническом сознании несравнимо более «широким», более многомерным в образно-символическом отношении, нежели профанные, вполне светские проекции того же географического пространства.
И. П. Глушкова
Виктор Тэрнер и другие: обзор современных теорий паломничества
Паломничество достаточно поздно стало целенаправленным объектом изучения, размываясь между историей религий и фольклором, географией и сакральной географией, социологией и культурной антропологией, но в 1970-е годы — преимущественно в западной науке — заявило о себе как об особом исследовательском направлении. Это направление может не иметь специального названия и существовать внутри традиционных дисциплин или же именоваться pilgrimage studies и peregrinology, тем самым не только претендуя на отдельное место, но и вводя в некоторое заблуждение неизбирательным употреблением терминов[17]. На сегодняшний день создано значительное количество работ о паломничествах в разных культурах и религиях[18]. Большинство из них сфокусировано на священной цели и месте, то есть поиске и изучении роли реликвий и ритуалов, в меньшей степени священного пути, и еще меньше индивидуального опыта паломника. Курс по паломничеству включен в учебную программу многих западных университетов, с завидной регулярностью собираются научные симпозиумы и конференции.
Вектор паломнических исследований был задан социальным антропологом англичанином Виктором Тэрнером. Его труды стали своего рода катализатором, подобно тому, как в гуманитарных дисциплинах выдающуюся роль сыграли концепции В. Проппа, М. Бахтина, К. Леви-Стросса, Б. Андерсона и Э. Саида. Основные положения своей паломнической теории Тэрнер разработал на материале ритуала и ритуальной символики африканских племен ндембу[19], усовершенствовав созданную в начале XX в. трехступенчатую концепцию обрядов перехода Арнольда ван Геннепа. Тэрнер и в паломничестве видел буквально ритуальный процесс, к тому же связанный с переходом из одного места в другое, и считал, что «паломничества суть культурные магниты, притягивающие множественные символы — вербальные и невербальные, многозначные и однозначные». В соавторстве с Эдит Тэрнер он рассмотрел практику самых известных христианских паломничеств — так в 1978 г. появилась монография «Образ и паломничество в христианской культуре»[20]. Этот опыт стал экспериментальным применением его теории, разработанной на принципиально ином материале.
16
См.:
17
Элан Моринис, один из наиболее последовательных исследователей феномена паломничества в различных культурах, свое (совместно с Н. Росс Крумрайном) предисловие к паломничествам Латинской Америки назвал «Introduction: