1. Правовой статус лютеран в Российской империи. Положение лютеран регламентировалось с 1832 г. Уставом Евангелическо-Лютеранской церкви Российской империи, согласно которому в качестве высшего органа власти Евангелическо-Лютеранской церкви утверждалась Генеральная Евангелическо-Лютеранская консистория. Деятельность лютеранских приходов империи жестко регламентировалась, в особенности в отношении распространения лютеранства на территории России. В соответствии со Сводом законов, лютеранство относилось к «терпимым» вероисповеданиям наравне с католицизмом, исламом, буддизмом-ламаизмом, иудаизмом; эти вероисповедания занимали срединное положение между вероисповеданием государственного значения — православием — и гонимыми религиозными практиками — старообрядчеством и сектантством. Лютеранские пасторы не имели прав на миссионерскую деятельность; обращение православного в лютеранство строго каралось. В то же время поощрялся противоположный процесс обращения лютеран в православие.
2. Отношение российских императоров к Евангелическо-Лютеранской церкви. Императорская фамилия было весьма благосклонна к лютеранам, и лютеранские приходы получали существенную материальную помощь. В частности, благодаря такому покровительству были построены церкви в ряде приходов (Тюрё, Колпаны, Дудергоф, Туутари). Основания для такого отношения, по указанию О. Е. Казьминой и Н. В. Шлыгиной, можно видеть, во-первых, в значительном влиянии при дворе остзейских немцев-лютеран, во-вторых, в том, что жены российских монархов и многих великих князей до вступления в брак исповедовали лютеранство и, наконец, в-третьих, в территориальной близости некоторых царских резиденций и дворцовых земель к немецким и финским лютеранским приходам[431]. Таким образом, возникала благоприятная почва для культурного развития приходов.
3. Отношение Русской Православной церкви к лютеранам. На протяжении всей истории существования лютеранских приходов на русских землях отношение Русской Православной церкви к иноверцам было в большей степени негативным, чем позитивным; о толерантности можно говорить только применительно к концу XX — началу XXI вв.
4. Преобладание немцев среди лютеран Петербурга и Петербургской губернии. Преобладание немцев в Генеральной Консистории и в лютеранских приходах Северо-Запада в целом привело к тому, что языком делового общения среди лютеран Петербурга и Ингерманландии долгое время служил немецкий. Для финских пасторов это означало необходимость применения немецкого не только в составлении служебных документов, но и в подготовке докладов для выступлений на окружных синодах. Доклады на финском языке произносились реже, преимущественно в среде своих соотечественников. В то же время на протяжении XIX — начала XX вв. неоднократно вставал вопрос о переводе служебника с немецкого на финский язык.
5. Особенности культурного взаимодействия финнов-лютеран с русскими и с представителями национальных меньшинств, исповедовавших лютеранство, в том числе, внутри смешанных приходов. Финны Петербурга и Ингерманландии характеризовались слабой степенью ассимиляции и составляли обособленную в культурном отношении этническую группу. Финны сохраняли свою обособленность также и в смешанных лютеранских приходах; в деревнях с русским населением финны и русские селились в противоположных концах деревни.
431