Кровавая бойня у насыпи тем временем подходила к своему финалу. Несмотря на свое упорство и героизм, атакующие так и не смогли преодолеть линию проволочных заграждений отделяющих их от насыпи. В некоторых местах неграм удалось несколько продвинуться вперед. Бросая на проволоку тела своих павших товарищей и перебираясь по ним как по мосту, они смогли преодолеть несколько линий заграждений, но это был символический успех. Стальная проволока вместе с пулеметно-оружейным огнем стали непреодолимым рубежом для религиозных фанатиков.
Наблюдая за страшной картиной сражения, Котовский уже не один раз за это утро вспоминал добрым словом немцев, которые в полной мере обеспечили колючей проволокой его славное войско.
- Как все кончиться, обязательно поставлю свечку во здравие господина германского интенданта, подарившего нам такую роскошь! – крикнул комбриг своему начштабу – ей бог поставлю!
- А за одно и французскому губернатору, что не вывез её отсюда! – ехидно дополнил его обещание Матюшенко.
- Ладно, поставлю и ему, лишь бы все, наконец, закончилось!- от столь масштабной гибели людей, даже у такого бывалого фронтовика как Котовский становилось плохо на душе.
- Да когда они снесут это чертово знамя! – негодовал Котовский, указывая пальцем на шатер Абдаллаха, над которым гордо реял зеленый прапор.
- Охрим! Скачи до пушкарей и передай, что я требую уничтожить его к чертовой матери! – приказал он своему вестовому. Тот проворно вскочил в седло и птицей полетел к поезду с приказом комбрига. Однако не успел он ещё доскакать до головной платформы, как впущенный из пушки снаряд угодил в цель, разметав в клочья ставку черного халифа.
Когда уцелевшие от взрыва телохранители Абдаллаха нашли среди дымящихся останков шатра тело своего господина, он был ещё жив. С развороченным осколком животом, халиф ещё мог шевелить губами и когда один из воинов приблизил своё ухо к священному лицу он смог расслышать последний приказ Абдаллаха.
- Скажи Мансуру, чтобы отплатил франкам за мою смерть. Такова моя воля – произнес халиф и из последних сил поднял указательный палец, на котором красовался перстень с зеленым камнем. Властно глянул он на своего слугу, и тот торопливо склонил голову не в силах вынести его тяжести. Когда же он посмел поднять глаза, взгляд халифа уже потух, а его рука безвольно лежала у него на груди.
- Унесите тело господина! – приказал воин своим товарищам, а сам торопливо стащив с пальца перстень, бросился ловить коня, дабы успеть передать командиру резерва Мансуру, последний приказ Махди Абдаллаха.
Когда бой закончился, перед победителями открылась ужасная картина. Горы трупов вздымались перед проволочными заграждениями и в промежутках между ними. Охваченные религиозным экстазом, негры сотнями гибли от огня котовцев, упорно атакуя их позиции в лоб.
Вскочив на любимого Орлика, Котовский стал неторопливо объезжать поле боя, но уже через пять минут комбриг не мог смотреть на столь отвратительное зрелище. За свою яркую и бурную жизнь, Григорий Иванович видел много смертей и пролитой крови, однако столь бессмысленная гибель людей, вызвала в душе у Котовского только горечь от одержанной победы.
- Я к Кудякову, посмотрю как у него дела, а ты сам командуй здесь. Да, пришлешь ко мне Матвеева – приказал комбриг Матюшенко и поскакал прочь от места сражения к группе верховых, которые явно возвращались из погони за неприятелем.
Зоркий взгляд Котовского сразу выделил среди них кряжистую фигуру Кудякова, рядом с которым ехал всадник, потрясавший в воздухе трофейным зеленым знаменем.
- Сколько пленных? – спросил комбриг у Кудякова, который резво подскакал к нему с докладом.
- Десятка два будет Григорий Иванович – ответил кавалерист и, помолчав секунду, добавил – только все побитые и хворые.
- А у тебя какие потери?
- Четверо убитых и два раненых. Улепетывали так, что только пятки сверкали – похвалился Кудяков.
- Добро Никифор Семенович. Составь список особо отличившихся бойцов, буду ходатайствовать перед губернатором об их поощрении – сказал комбриг. В это время к Котовскому поскакал Матвеев уже успевший посадить своих кавалеристов на коней.
- Ерофей Маркелыч отправь своих орлов на разведку – приказал Котовский – чует мое сердце это не вся их сила. И чем быстрее мы это будем знать, тем лучше.