Это последнее положение иллюстрируется на том именно издании, которое, кажется, составляет особую гордость бенедиктинцев, — издание творений бл. Августина. Тот же самый Kukula, который показал превосходство этого издания в некоторых случаях перед новым венским, раскрыл вместе с тем, что сотрудники издания производили часто сличение рукописей таким образом (именно через подчеркивание в рукописях разностей с печатным изданием и потом выписывание этих вариантов в особый лист), что ошибки были неизбежны и они действительно появлялись довольно часто.[321] На издании же Августина отразилось неблагоприятно, как разъяснено это тем же исследователем, еще совершенно особое обстоятельство, хотя не только не по вине издателей, но и против их воли: из опасения, что новое издание Августина возбудит только что заглушенные янсенистские споры, бенедиктинцев заставили представлять установленный ими текст в церковную цензуру (с участием Боссюэта и Флери), где опасные места и подвергались исправлению через удаление хотя бы подлинных, но неудобных мест из текста в примечания.[322]
Так обстоит дело с одним из наиболее совершенных бенедиктинских изданий. И если недостатки некоторых томов нового венского издания Августина обусловливают пока неизбежность прибегать к старому мавринскому, несмотря на все его недочеты,[323] то недочеты эти остаются фактом. И де Лагард некогда, по одному случаю, со свойственной ему энергией заявлял, что ему «краска стыда бросается в лицо при мысли, что католические и протестантские богословы (Theologaster) — последние, принадлежа к реформированному авгус–тинским монахом обществу (von einem Augustinermonch reformiert) — все‑то еще не издали удовлетворительным образом творений Августина, рукописи которых почти еще совсем не использованы».[324] Как велико может быть различие нового издания в сравнении со старым, показывает, например, факт, что недавно изданный в Венском корпусе согласно с научными требованиями (Vol. 1Л. 1908. Recensuit Μ. Pet‑schenig) текст одного лишь сочинения Августина «Contra Epistulam Parmeniani» (занимает около 75 столбцов в патрологии Миня) отличается от бенедиктинского текста в 1200 местах.[325]
Если от Августина мы обратимся к другому, тоже весьма важному писателю латинской Церкви, бл. Иерониму, дело окажется в гораздо худшем положении. Издание, которое предпринял и выполнил бенедиктинец Dom J. Martianay (1693–1706, в 5 томах), уже в то время далеко не оправдало вызванных им ожиданий; удовлетворителен был более или менее лишь первый том (издан вместе с A. Pouget). Жестокой и резкой, но — несмотря на все отписки тщеславного и самонадеянного издателя — справедливой критике подвергли его тогда Simon (1699) и Le Clerc (1700). Вновь обработавший это издание Vallarsi (Verona, 1734–1742 и Venetia, 1766–1772, в 11 томах) тоже лишь с порицанием относится к этому бенедиктинскому труду, подробно раскрывая его теневые стороны.[326] Но и после обработки Валларси оно осталось неудовлетворительным и вызывает резкие суждения. По словам Рейффершейда, «хотя бенедиктинское издание и подверглось часто восхваляемой ревизии Валларси и его сотрудников, однако же текст Иеронима менее всего надежен (am meisten verwahrlost) и рукописное предание известно лишь весьма несовершенно».[327] Конечно, столь неудачное сравнительно издание вовсе не дает права для каких‑либо общих выводов и даже, может быть, не составляет какого‑либо особо темного пятна в истории бенедиктинской ученой деятельности, так как именно издание творений Иеронима признается трудным настолько, что по этой причине Венская академия доныне еще не успела выпустить ни одного тома.[328] Но ясно, во всяком случае, что восхвалять издательскую деятельность бенедиктинцев можно не без разбора.
Если бенедиктинские издания латинских писателей заставляют более или менее желать замены лучшими, то, по замечанию Ргеи–schen'a, издания писателей греческих в общем не достигают их уровня.
Вина в несовершенствах должна при этом относиться не столько к самим издателям, сколько к их сотрудникам: сравнение греческих рукописей представляло для них гораздо более трудностей, чем сравнение латинских.[329]
327
328