Есть ряд свидетельств, говорящих о том, что первоначально “Диалоги” были опубликованы в 2 частях, так как последний диалог показывает глубокую заботу о перечислении свидетельств чудес Мартина и в нем ясно заявляется о том, что нужно считать явными еретиками всех тех, кто высказывает сомнения в “некоторых вещах, которые были рассказаны вчера”, т.е. содержащиеся в I и II “Диалогах”[184]. Второй момент заключается в том, что самый древний манускрипт и сообщения галльских писателей V-VI вв., которые описывали эту работу, и прежде всего Геннадий, говорят именно о двух диалогах[185]. Это деление на две части, таким образом, отвечает двум дням проведения бесед.
Что касается замысла, цели и аудитории этих более поздних сочинений, то “Хроника” дает краткую историю богоизбранного народа от сотворения мира до времени написания самой “Хроники”. Полторы книги посвящено событиям Ветхого Завета. Затем, после краткого упоминания о рождении Христа и Его распятии, беглого описания церковной истории вплоть до восшествия на престол Константина, Сульпиций посвящает последние 19 глав описанию состояния церкви IV в., уделяя особое внимание арианской и присциллианской ересям. Мартин упоминается только в связи с его ролью в деле Присциллиана. Это ставит “Хронику”, в некоторым смысле, особняком от других работ, в центре которых всегда был Мартин.
Заявленная цель “Хроники” - “дабы неискушенный почерпнул и образованный удостоверился” и эта задача, объединенная с желанием автора пересказать библейские сюжеты в классическом стиле, показывает, что и здесь Сульпиций пытается наставить образованного человека в христианской вере, как это имело место в “Житии Мартина”[186]. Сульпиций находит свой материал в Ветхом Завете и в современной ему истории с тем, чтобы подкрепить свои суждения о положении церкви. Особую непримиримость он выказывает к богатым епископам и всячески подчеркивает необходимость для религиозных лидеров противостоять светским правителям, осуждая последних за вмешательство во внутрицерковные вопросы[187]. Обе эти идеи были ясно заявлены в произведениях о Мартине, где последний фигурирует как идеальный епископ. Потому в своей “Хронике” Сульпиций описывает страх епископов перед Присциллианом как причину для негативного отношения к аскетизму в целом. Хотя он и озабочен опровержением учения Присциллиана, но все же из его повествования видно, что раздоры, имевшие место после суда и казни Присциллиана настолько ожесточили церковную жизнь, что истинный народ Бога (имеется в виду Мартин и его сторонники) почувствовали себя оскорбленными и презираемыми[188]. В этом мы снова можем увидеть связь между “Хроникой” и работами о Мартине.
Последние имеют для нас особый интерес, а именно: “Житие”, письма и “Диалоги”. Как мы уже видели, письма вырастают из “Жития”, завершая и защищая образ Мартина. В особенности это видно по первому письму, которое несомненно было написано как ответ на скептический отзыв по поводу “Жития”. Сходное основание мы находим и в “Диалогах”[189], где апологетическая цель присутствует еще более очевидно. Мы находим здесь описание возвращения Постумиана из его путешествия в Африку, Египет и Святую Землю. Сульпиций расспрашивает его об аскетах Востока, сравнивая их с собратьями в Галлии, поскольку на его родине аскетическая практика встречала сопротивление со стороны местных епископов[190]. Таким образом, в начале “Диалогов” контраст между аскетизмом Мартина и его последователей и поведением остального галльского клира обнаруживается весьма явно и он проявляется особенно резко на фоне образа жизни и подвигов монахов Египта. И конечно же одной из главных задач “Диалогов” было сравнение добродетелей Мартина и египетских монахов с тем безусловным выводом, что Мартин один совершил столько, сколько сделали все египетские отшельники вместе взятые и даже больше. Причем Мартин достиг всего этого в более трудных условиях[191].
185
H. de Prato. Vol. I, pp. 266-268. Вдобавок к веронскому и брешианскому кодексам, использованным де Прато, текст "D" из "Книги Армы" (807 г.) тоже показывает нам изначальное деление на 2 диалога.
186
Chron I, 1, 4. Ван Андель далее доказывает, что "Хроника" Сульпиция добивается обращения образованных читателей к аскетизму еще до того, как они будут застигнуты концом света (см. особенно: G.K. van Аndel. Op. cit., рp.139-142). Данное разъяснение самого Сульпиция делает это вероятным и тезис ван Анделя весьма интересен. Однако он слишком преувеличивает то, о чем умалчивает "Хроника".