XXV.
1. И вот, когда над теми, о ком мы уже упомянули, господствовали Мадианитяне, вымолили они, как всегда, обратившись к Богу, милость просящим. 2. Был тогда среди евреев некто по имени Гедеон, муж справедливый, ревностный, избранный Богом. И однажды ему, возвращавшемуся с поля, стал на пути ангел и сказал: "Господь с тобою, сильный в добродетели". 3. А тот смиренным голосом стал сокрушаться, что нет с ним больше Бога, ибо народ пленением угнетен и, плача, вспоминал доброту Бога, который вывел евреев из земли Египетской. 4. Тогда ангел сказал: "Ступай с этой силой, о которой ты рассказал, и избавь народ свой от плена". Он же стал отказываться, говоря, что подавлен народ и сам он всего лишь младший в семье, чтобы, вдруг, взвалить на себя такое бремя. Ангел же настаивал, дабы не сомневался Гедеон, что сможет сделать то, что сказал Бог. 5. И вот Гедеон, совершив жертвоприношение и разрушив алтарь, поставленный Мадианитянами идолу Ваала, стал лагерем против стана их. Но Мадианитяне взяли себе в союзники Амаликитян: Гедеон же имел войска не более 32 тыс. 6. И прежде чем вступить в сражение, Бог сказал ему, что гораздо больше у него воинов, чем хотел бы Он повести на битву: евреи по обычной своей неверности приписали бы исход сражения не Богу, но своему мужеству; и вот дали желающим разрешение уйти обратно[353]. Когда стало об этом известно народу, лагерь покинуло 22 тыс. Но из 10 тыс., которые остались побуждаемые Богом, удержал Он не более 300, остальных отпустил. 7. И вот, приблизившись в среднюю стражу к лагерю врага, вострубили все по приказу в трубы и нагнали великого страха на противника; и ни у кого из врагов не хватило духа сопротивляться - только позорным бегством смогли они спастись. Но часть бежавших евреи, преследуя, убили. Гедеон, бросившись за царями, перешел Иордан и, поймав их, умертвил. В этом сражении, как передают, было убито 120 тыс. врагов и 15 тыс. взято в плен. 8. После этого по всеобщему согласию поставили Гедеона первым среди народа. Он же, отвергнув это, предпочел лучше жить вместе со всеми согласно прежним правилам, чем руководить. Так было свергнуто иго, которое довлело над народом 7 лет и был мир 40 лет.
XXVI.
1. По смерти Гедеона Авимелех, сын его, рожденный от наложницы, убил братьев и при помощи всякого отребья и немногих заговорщиков, а также старшин Сихемских захватил власть[354]. 2. И вот он, не поладив с народом, привел он войско к некой башне, где укрылись беглецы, покинувшие город, захватил ее, но когда сам беспечно приблизился к ней, был убит камнем, брошенным женщиной, после того, как 3 года находился у власти. 3. Ему наследовал Фола, который владел царством 22 года[355]. После него был Иаир, тоже правивший 22 года, при котором народ, отвергнув Бога, предал себя идолам. За это израильтяне попали под власть Филистимлян и Аммонитян и пребывали под ними 18 лет. 4. Тогда воззвали они к Богу и получили от Него ответ, что пусть-де взывают к идолам, ибо нет у Него больше милосердия к вероломным. Но, рыдая и признавая свой грех, моля о снисхождении и отринув идолов, добились евреи от Бога смены гнева на милость. 5. И вот для обретения свободы собралось много вооруженных мужей под водительством Иеффая, но прежде направили послов к царю Аммона, настаивая, дабы не покушался он на границы их[356]. Но он не отказался от войны и приготовил войско. Тогда Иеффай, прежде чем был дан сигнал к битве, дал обет в том, что, если удачно сразится, то первого встретившегося на обратном пути домой принесет в жертву Богу. 6. И вот, победив врага и возвращаясь домой, повстречалась ему дочь, которая на радостях вышла с тимпанами и ликованием встретить своего отца-победителя. Тогда смятенный Иеффай, разодрав одежды, сказал дочери о грядущем жертвоприношении. Но она с неженской твердостью, не пытаясь избегнуть смерти, попросила только 2 месяца срока, чтобы повидать своих подруг. Сделав это, добровольно вернулась к отцу и жертва была принесена Богу. 7. Иеффай был главным 6 лет[357]. Ему наследовал Есевон, мирно владел он властью и умер через 7 лет. После него Егон Завулонянин - 10 лет, затем Авдон - 8 лет вершили делами в спокойствии, но ничего достойного упоминания не сделали.