пасную и граничащую с безрассудством, - он что, растерян? И даже не может это скрыть? Или это крайняя степень вулканского гнева? - Кирк хмыкнул, представив себе, как стоящий у своего терминала со сцепленными за спиной руками Спок покрывается инеем от сдерживаемой злости. - Спок, отставить бесполезные расчеты, - с кровожадным удовольствием сказал Кирк. - На тебе корабль, - спустя мгновение добавил он и, прежде чем окончательно прервать связь, произнес: - Я справлюсь, Спок. Не волнуйся. - и нажал кнопку отбоя. Тишина обступила его со всех сторон, плотная, вязкая, не дающая сосредоточиться. Кирк сделал еще несколько шагов вперед и остановился. Длинный ряд дверей в левой от него переборке скрывал серию ячеек, предназначенных для преступников или захваченных в ходе неудачных межпланетных контактов представителей других цивилизаций. Последнее инструкциями Звездного флота запрещалось, но если речь шла об опасности, угрожающей жизни экипажа, или о том, чтобы изолировать неизвестное существо, скажем, заразившее команду опасным вирусом, в редких случаях считалось допустимым - в чисто научных целях и при условии непричинения вреда представителям внеземной расы. Джим поднял фазер на уровень груди. Сейчас все камеры пустовали. Кроме одной, - той, в которой содержался адмирал. Джим примерно прикинул время, которое потребовалось ему для того, чтобы обнаружить Кэрол, оценить ее состояние и переговорить со Споком, и пришел к выводу, что злоумышленник опередил его не больше, чем на пять минут, и сейчас, несомненно, находится в камере Маркуса. Не то чтобы Кирка сильно заботила судьба адмирала, но он очень хотел получить ответы на свои вопросы. Он искренне надеялся, что успел вовремя. Дойдя до нужной ячейки и уставившись на пластиковую обшивку двери, Кирк вновь остановился. Что-то в этой истории не давало ему покоя, мучило и требовало внимания, неровно мигая на грани восприятия и решительно отвергая стандартный алгоритм «ворваться в камеру адмирала с воплем «Всем лечь на пол, это капитан Кирк!» и решить проблему за пять минут». Но что? Джим скривился. Вероятно, сколь бы странно это ни звучало, но... очевидный идиотизм ситуации. Если задачей диверсанта было освободить адмирала, то главное, о чем он должен был бы позаботиться, - это о том, чтобы остаться незамеченным. В этом случае, учитывая возможности агентов секции 31, никакого движения в коридоре на этом уровне и, тем более, в камере Маркуса не должно было быть. Не говоря уже о том, что было непонятно, для чего человек адмирала выбрал то же время, что и Кэрол для ее - как теперь понимал Джим, не предполагавшей ничего, кроме попытки поговорить наедине с отцом (глупо, сентиментально и безответственно, но по-человечески объяснимо) - вылазки? Дело было даже не в том, кто отключил систему наблюдения и остановил камеры. Нуждайся диверсант для реализации своего плана в дочери адмирала, это однозначно говорило бы о том, что он ставил на побег. Но и в этом случае логичнее было бы увести Кэрол в другой отсек или вовсе нейтрализовать, проникнув к ней в каюту. Забрать девушку с собой, в конце концов. Но к чему этот спектакль с наркотиками и живым свидетелем, оставленным валяться посреди коридора? Раздумывая об этом, Джим стоял перед дверью камеры, чувствуя, как внутри него поднимаются раздражение и банальная неуверенность. Он нервно провел рукой по волосам. Наконец, решив, что бессмысленно стоять у дверей и гадать, Кирк протянул руку к панели управления на стене и, набрав код, шагнул в камеру. Едва он оказался внутри, автоматические створки с едва слышным шорохом закрылись, отрезая его от безмолвной относительной безопасности коридора. Маркус сидел на скамье со сложенными на груди руками, глядя снизу вверх на стоящего перед ним высокого человека, одетого в форму энсина Звездного флота. Незнакомец не обернулся на звук открываемой двери, лишь чуть заметно дернулся. Его ровный и какой-то безжизненный голос холодно разрезал тишину сразу же, как дуло фазера капитана нацелилось в обтянутую бордовой тканью спину: - Вот и вы, капитан Кирк. Теперь мы все в сборе и можем закончить. Странное отчаяние и темный осадок боли звучали в его словах, но Джим подумал, что ему, должно быть, мерещится, или он попросту воспринимает происходящее сквозь призму своих собственных чувств. - Адмирал, вы в порядке? - отрывисто спросил Кирк, быстро окидывая взглядом Маркуса в поисках серьезных повреждений. - Без шуток, - бросил он в сторону диверсанта и подошел ближе. - Я держу тебя на мушке. Агент не обратил на слова Кирка никакого внимания. - Эта камера устойчива к взрывам высокой мощности, не так ли? - скучным голосом осведомился он. Кирк поднял бровь. - Не только к взрывам, но и к любым другим атакам, - скрипуче ответил за него адмирал. - Фактически, разрушить это помещение можно только одним способом - снеся из крупнокалиберных фазеров весь отсек. - Верно, - буднично подтвердил агент и обернулся к Кирку. - Следовательно, если здесь случится небольшая термоядерная реакция, остальному кораблю это не повредит. - спокойным тоном заключил он. - Думаю, в других отсеках этого даже не заметят. Словно бы вдруг совершенно потеряв интерес к адмиралу и развернувшись к нему спиной, человек сделал шаг по направлению к Кирку и протянул Джиму правую ладонь, будто в издевательском приветствии. Кирк побледнел. Он хорошо знал, что находится в руках агента. Джим видел такую вещь всего один раз, когда на следующий день после инцидента в штабе Звездного флота пролистывал файлы по делу разрушенного «архива Кельвина», да и то это была сгенерированная на компьютере модель. Но для того, чтобы запомнить ее, даже короткого знакомства было достаточно. Кирк сглотнул, заставляя себя дышать ровно и сохранять спокойствие. Агент держал в руках устройство, аналогичное тому, которое использовал Хервуд для взрыва секции 31. Джим поднял глаза на молча рассматривающего его человека. Ни его голос, ни внешний облик ни о чем ему не говорили. Как ни старался капитан припомнить, видел ли он его когда-либо, - возможно, на общих сборах команды или на торжественных мероприятиях, - никаких, даже мимолетных ассоциаций. Высокий, рослый, физически развитый парень лет двадцати-двадцати пяти. Такие десятками поступали каждый год в академию, а в Звездном флоте их было несчетное множество. Единственное, что не вызывало сомнений, так это то, что диверсант принадлежит к младшему рядовому составу «Энтерпрайз». Член моего собственного экипажа. Кирка затошнило. - Зачем? - только и спросил он, до боли сжимая пальцами фазер и изо всех сил сдерживаясь, чтобы не ударить наотмашь незнакомое равнодушное лицо, разом наплевав на адмирала, интриги разведки и руководства флота, и даже на то, что еще до того, как Кирк к нему прикоснется, тот может успеть активировать взрывное устройство. Губы агента шевельнулись, но с них не слетело ни звука. - Зачем ты это делаешь? - голос Кирка чуть заметно дрожал, опасно балансируя на грани между слепой яростью и искренним, хотя и нелогичным желанием понять. - Просто скажи. Я хочу знать. - Что конкретно вы хотите знать? - тон стоящего перед ним молодого человека мог бы показаться язвительным, если бы не какая-то странная боль или тоска, спрятанная в глубине, которую Кирк заметил в самом начале. Кирку хотелось задать очень много вопросов. Откуда он появился и кто отдавал ему приказы? Что нынешнее руководство секции 31 намерено делать с «Энтерпрайз»? Кто дал приказ убить адмирала? Есть ли у агента сообщники на корабле? Сколько их? Но все эти правильные и нужные вопросы были решительно оттеснены тем, что он уже задавал, и на который намерен был во что бы то ни стало получить ответ. - Зачем ты это делаешь? Ради чего? Кирк не мог себе представить, чтобы человек, служивший с ними на «Энтерпрайз», пусть даже короткое время, разделивший с ними радость приключений и бездонную неизвестность космоса, был способен на предательство ради личной выгоды или ради того, чтобы помочь кому-то развязать войну. - Я не верю, что ты делаешь это из преданности тому, кто возглавляет секцию 31 и кто занял место адмирала, - задумчиво сказал он. - Можешь считать меня дураком, но твое желание убить этого человека, - он кивнул на Маркуса, - и притом обязательно вместе со мной, - не похоже на стремление выполнить боевое задание. Кирк вспомнил Хана и подумал, что, возможно, диверсант был в числе тех, чьи родственники пострадали во время взрыва в архиве. В таком случае, скорее всего, речь идет о желании отплатить всем, кто стоял за террактом, включая Маркуса. Но причем тут он? - Я собирался убить его еще на Земле, - бесстрастно сказал агент. - Адмирала, - уточнил он. - Я устроил взрыв в его кабинете в штаб-квартире Звездного флота. Но его там не было. Он уже улетел на базу за Юпитером, понял Кирк. - И тогда ты пробрался на «Энтерпрайз», - кивнул он, - но почему я? Почему мой корабль? - Ваш корабль меня не интересует, - отозвался агент. - Мне нужны только вы. - Почему? Агент молчал. Он стоял, глядя на Кирка и по-прежнему не предпринимая никаких действий, и его застывшая холодная фигура сейчас напомнила Кирку... Едва эта мысль возникла у него в голове, как Джим наконец понял, что его так сильно сбивало с толку в этой ситуации. Смутное осознание, назойливой бабочкой бившееся в стекло его растерянного разума с того момента, как он покинул Кэрол и направился сюда, в считаные се