«Ну, вот еще! — огорчился Ао Гильвег. — Возьми быка за рога, поезжай, поговори с ним. Скажи, чтобы он освободил остров и забрал свои деньги у того, кто их получил — то есть у Глэя».
«Клянусь пятнадцатью дьяволами, ты прав! — провозгласил Глиннес. — Все ясно и понятно — даже придраться не к чему! Завтра же с ним объяснюсь».
«Не забудь про Шайру, — напомнил Карбо Гильвег. — Касагейв может вести себя несдержанно».
«Лучше взять оружие, — согласился Ао Гильвег. — Ничто так не учит хорошим манерам, как направленный на тебя восьмиствольный бластер».
«Где я возьму оружие? — вздохнул Глиннес. — Треваньи обчистили меня, как жукоед коробку с наживкой. Разбойники! Не думаю, однако, что оружие понадобится — надеюсь, Касагейв достаточно цивилизован и поймет мое положение».
От Рэйбендерийского причала остров Амбаль отделяли лишь несколько сот метров спокойной воды — Глиннес пересекал этот плес несчетное число раз. Никогда еще путь не казался ему таким долгим.
На Амбальском берегу никого не было — присутствие Касагейва выдавал только небольшой серый катер. Глиннес пришвартовался и вспрыгнул на причал с резвостью, болезненно отозвавшейся в заживающих ребрах. Как того требовал этикет, он прикоснулся к кнопке звонка прежде, чем подняться по дорожке.
Амбальская усадьба, высокое белое сооружение экстравагантной планировки, во многом походила на усадьбу лорда Дженсифера. Из стен выступали застекленные выступы-фонари, крыша — четыре купола молочно-белого стекла и центральный золоченый шпиль — опиралась на каннелированные пилястры. Трубы не дымились, из дома не доносилось ни звука. Глиннес нажал кнопку дверного звонка.
Прошла минута. За окнами фонаря-вестибюля что-то промелькнуло. Дверь открылась, из нее выглянул Лют Касагейв — субъект значительно старше Глиннеса, тонконогий, сутулый, в свободном сером габардиновом костюме инопланетного покроя. Блеклые серебристые волосы обрамляли продолговатое землистое лицо — длинный костлявый нос, впалые щеки и светло-серые глаза, тусклым блеском напоминавшие кремни. Умное, суровое и настороженное, лицо это не свидетельствовало о способности пожертвовать двенадцать тысяч озолей во имя абстрактной справедливости.
Касагейв никак не приветствовал Глиннеса, но молча уставился на незваного гостя, ожидая разъяснений.
Глиннес начал вежливо: «Боюсь, у меня для вас плохие новости, Лют Касагейв...»
«Обращайтесь ко мне как положено: лорд Амбаль!»
«Лорд Амбаль?» — Глиннес растерялся.
«Предпочитаю представляться именно так».
Глиннес с сомнением покачал головой: «Все это замечательно — пусть ваша кровь голубее любой другой на Труллионе. Но лордом Амбалем вы быть не можете, потому что остров Амбаль вам не принадлежит. В этом и заключаются плохие новости».
«Вы кто такой?»
«Глиннес Хульден, сквайр Рэйбендерийский — Амбаль принадлежит мне. Вы вручили моему брату деньги в обмен на землю, но Глэй не позаботился вам сообщить, что это не его земля. Возникла неприятная ситуация. Само собой, я не собираюсь брать с вас деньги за аренду усадьбы, но, боюсь, вам придется переселиться в другое место».
Брови Касагейва сдвинулись, глаза превратились в щелки: «Вздор! Я прямой потомок лорда Амбаля, пытавшегося незаконно ликвидировать наследственные владения. Первоначальный договор о передаче собственности недействителен — Хульдены никогда не имели прав на этот остров. Скажите спасибо, что получили двенадцать тысяч — я ничего не должен был платить».
«Постойте, как же так! — возмутился Глиннес. — Остров купил мой прадед, сделка зарегистрирована вельгенским архивариусом и расторжению не подлежит!»
«Не могу разделить вашу уверенность, — Касагейв строго приподнял голову. — Глиннес Хульден? Ваше имя мне ничего не говорит. Я приобрел остров у Шайры Хульдена, причем ваш брат, Глэй, выступал в роли посредника».
«Шайра погиб, — стоял на своем Глиннес. — Вы стали жертвой мошенничества. Рекомендую вам потребовать от Глэя возвращения переданной ему суммы».
«Откуда вам известно, что Шайры нет в живых?»
«Он мертв — скорее всего, убит и выброшен в воду на поживу мерлингам».
«Скорее всего? В юридической практике нет места таким понятиям. Остров Амбаль продан. Договор о продаже остается в силе, пока вы не сможете доказать обратное — или пока вы не умрете, в каковом случае вопрос отпадает сам собой».
«Я не собираюсь умирать!» — заявил Глиннес.
«Никто не собирается умирать. Тем не менее, так или иначе это происходит со всеми».