Развлекал команду лорд Генсифер в своем фамильном имении. Здесь же он и представил «Горгонам» их шейлу, Зурани Делькарго из деревни Мутные Воды, так названной из-за расположенных поблизости горячих серных источников. У Зурани было бледное, но милое лицо, тонкая, как тростинка, фигурка, а застенчивой она была до такой степени, что фактически была нема, как рыба. Своеобразие ее характера заставило Глиннеса даже немало задуматься над тем, какая сила или особая цель могли побудить такую девушку подвергать себя риску публичного обнажения. Всякий раз, когда к ней обращались, она только отдергивала назад голову, и длинные светлые волосы закрывали при этом почти все лицо, и за весь вечер она произнесла всего лишь три слова. В ней и намека не было на так называемый «сашей», ту исступленную и прекрасную пылкость духа, которая воодушевляла бы команду драться за победу, выходя далеко за пределы своих теоретических возможностей.
Этим же вечером лорд Генсифер огласил расписание будущих встреч, первая из которых была намечена через две недели на стадионе в Зауркаше. «Горгоны» встречали на своем поле «Воалишских Бакланов».
Через несколько дней после этого Зурани пришла посмотреть на тренировку. Все утро шел дождь, с юга дул сильный промозглый ветер. Игроки были угрюмы и раздражительны. Лорд Генсифер носился по площадке как какое-то огромное назойливое насекомое, увещевая игроков, даже ублажая, то и дело вскрикивая: «Опа-на! Опа-на!», но это никак не отражалось на настроении тренировавшихся. Ежась от холода под стенкой насосной станции, Зурани уныло, будто затравленный зверек, наблюдала за вялыми перемещениями игроков по площадке, не столько воодушевляя их, сколько сея самые мрачные предчувствия. В конце концов ее жалкий вид и робость привлекли внимание лорда Генсифера, и он ленивой трусцой подбежал к ней.
— Выше голову, шейла!
— Не называйте меня шейлой, — раздраженно произнесла девушка. — Сама не пойму, почему мне взбрело в голову, что мне хочется этим заниматься. Честное слово! Поверьте, я ни за что не смогу стоять на виду у тысяч людей, лорд Генсифер, не сердитесь, пожалуйста, но я просто не смогу.
Лорд Генсифер поднял взор к стремительно несущимся по небосводу очень низким тучам.
— Моя дорогая Зурани! Ты, конечно же, будешь с нами! Мы играем с «Бакланами» всего лишь через два дня! Ты будешь знаменита и прославлена!
Зурани безнадежно махнула рукой.
— Я не хочу быть знаменитой шейлой. Не хочу, чтобы с меня стаскивали одежду...
— Такое может случиться только с шейлой проигравшей команды, — подчеркнул лорд Генсифер. — Неужели ты думаешь, что «Бакланам» удастся победить нас, нас, среди которых «Король» Лючо, Глиннес Халден, я и «Тумба» Кэндольф, считающиеся лучшими на своих местах? Да мы просто сметем их со своего пути. Мы заставим всех их бултыхаться в воде до тех пор, пока им не покажется, что они рыбы!
Зурани эти слова успокоили только частично. Она только издала протяжный, прерывистый вздох, но больше уже не жаловалась. Лорд Генсифер, наконец-то сообразив, что продолжение тренировки не принесет никакой пользы, объявил отбой.
— Завтра в то же самое время, — предупредил он команду. — Нам нужно еще подработать взаимодействие на переходах, особенно в линии обороны. А вам, защитники, нужно более энергично контролировать свои зоны! Это хуссейд, а не званый ужин для вас и ваших поклонниц. Завтра, к четвертому сигналу времени.
«Воалишские Бакланы» была совсем еще сырой командой с весьма посредственной репутацией. Игроки ее казались подростками. Капитаном «Бакланов» был Дензель Уорхаунд, долговязый парень с вечно взъерошенными светлыми волосами и умными озорными глазами проказливого тролля. Шейлой у них была полногрудая круглолицая деваха с развевающейся по ветру копной курчавых волос. Во время предматчевого обхода вокруг поля она бодро шагала с жизнерадостной улыбкой на лице, то и дело весело подпрыгивая и энергично приветствуя зрителей взмахами рук, и всем своим видом показывала, что прекрасно знает себе цену. Бакланы так и увивались вокруг нее, едва сдерживая бурлившую в них нервную энергию. В противоположность им, «Горгоны» выглядели суровыми и высокомерными, а их шейла Зурани — печальным бесплотным призраком. Ее покорное безразличие настолько бросалось в глаза, что лорду Генсиферу было отчего впасть в отчаянье, но он не отваживался открыто его проявлять, опасаясь, как бы не лишить ее последних остатков присутствия духа.