Но влияние Хаскалы бывало и прямо обратным. Маскили, сближаясь с неевреями, видели, что есть и другая национальная жизнь, помимо религиозной. Видели, что люди гордятся своей светской культурой, светской историей. В XIX в. много национальных вопросов решалось в Европе. Объединялись Германия, Италия, Румыния. Венгрия получила широкую автономию (монархия Габсбургов преобразовалась в Австро-Венгрию). Османская империя (султанская Турция) слабела, и на Балканах возрождались национальные государства (Греция, Сербия, Болгария). Бельгия отделилась от Голландии.
А там, где политическое возрождение оказывалось пока невозможным, как, например, у поляков или чехов, там люди стремились всеми правдами и неправдами сохранить родной язык, изучали свою историю и литературу.
Все это не могло пройти мимо евреев. И оказалось, что для многих маскилей «быть как все» означает не забвение своих традиций — европейцы-то вовсе от них не отказывались! А так как настоящим гордиться евреи пока что не могли, то стихийно пробудился интерес к великому прошлому. Появились исторические романы на древнееврейском языке, действие в которых происходило в библейскую эпоху. Начали издаваться газеты на древнееврейском языке. Даже любовная лирика появилась. И несмотря на противодействие еврейской религиозной ортодоксии, эти книги и газеты находили читателей. А ведь читали их явно люди, изучавшие древнееврейский в хедерах и ешивах. Но разговорным языком иврит тогда еще не стал, ибо во второй половине XIX века для всей Европы была характерна демократизация культурной жизни, и в связи с этим возрастание роли простонародных языков. В нашем случае это выразилось в создании светской литературы (в том числе поэзии), газет и даже театра, на идиш.
Начали выходить светские труды по истории евреев. Казалось бы, один шаг оставался до идеи еврейской государственности, по примеру других народов. Но его оказалось нелегко сделать. Во-первых, евреи были рассеяны. Во-вторых, классическое европейское Просвещение с XVIII в. (т. е. с эпохи Мендельсона) свято верило в моральный прогресс человечества: рост образования и культуры должен сделать людей лучше — покончить с жестокостью, нетерпимостью, насилием. Следовательно, и с антисемитизмом. Евреи долго не хотели расставаться с этой красивой утопией.