— Какого черта? — заорала девушка, отчаянно размахивая рубашкой. — Ты что, слепой? Мы сдаемся!
— Они этого не понимают, — сказал Гидеон. — Нам лучше убраться отсюда.
Лошадь едва успела сделать шаг, когда пули взбили песок на том месте, где она стояла еще секунду назад. «Слава Богу», — подумал Гидеон, — «что стреляли из пистолетов».
— Ну, скачи же, черт возьми!
— Дерьмо, — пробормотала Алида, впиваясь в бока лошади своими каблуками. Сьерра перешла в галоп. На южном краю обрыва начали появляться новые головы. Беглецы скакали вдоль сухого русла реки, подвергая себя серьезной опасности, в то время как в них сверху продолжали лететь пули.
— Держись!
Под непрекращающийся грохот выстрелов девушка заставила лошадь поворачивать и маневрировать, тем самым делая из них более трудную мишень. Очередная порция выстрелов, и Гидеон сгорбился в ожидании того, что в любой момент может почувствовать, как его тело прошивает пуля.
И, тем не менее — как по волшебству — через несколько минут они оставили стрелков далеко позади, а сами остались в целости и сохранности. Алида остановила лошадь посреди галопа, снова надела рубашку, и они продолжили скакать по руслу, в то время как оно сузилось до размеров небольшого оврага, склоны которого переходили в два крутых холма, что, по мнению Гидеона, блокировало агентам ФБР любое продвижение на машинах.
Алида заставила перейти животное на рысь.
— Нам нужно спешить, — настаивал Гидеон.
— Я не буду из-за тебя убивать свою лошадь.
— Ты же понимаешь, что они хотят нас убить?
— Конечно, я это понимаю! Что, черт возьми, ты натворил?
— Кажется, они думают, что я один из тех самых террористов, у которых есть ядерное оружие.
— А это так?
— Ты, что, свихнулась? С этим расследованием с самого начала была полная неразбериха.
— Знаешь, кажется, что они чертовски уверены в своей правоте.
— Ты же сама сказала, что они глупые.
— Я сказала, что ты глупый.
— Ты никогда не говорила, что я глупый.
— Да, но я думала об этом. И ты все время заставляешь меня в этом убеждаться.
Пересыхающее русло реки стало круче, начав подниматься вверх к предгорьям Хемес, к тому же его дно было усыпано черными валунами. Лошадь осторожно пробиралась по скалистой местности.
— Послушай, я не террорист, — сказал Гидеон.
— Этими словами ты меня очень успокоил.
Следующие полчаса они ехали в молчании, в то время как ручей все дальше забирался в горы, и почва становилась еще более каменистой; деревья пиньона[42] и можжевельника уступили место величественным орегонским соснам. Когда русло реки стало разделяться на притоки, беглецы наугад выбирали то один из них, то другой, пока, наконец, не оказались в лабиринте небольших оврагов, склоны которых были покрыты плотными зарослями старых деревьев.
— О’кей, вот что мы будем делать дальше, — заявила Алида. — Ты освобождаешь меня. Я возвращаюсь обратно, а ты идешь своей дорогой.
— Я не могу. Мы же прикованы друг к другу наручниками, помнишь?
— Ты можешь сломать их цепь. Раздроби ее камнем.
Только через несколько секунд Гидеон снова заговорил:
— Сейчас я не могу отпустить тебя. Мне нужна твоя помощь.
— Ты имеешь в виду, что тебе нужен заложник.
— Я должен доказать свою невиновность.
— А я не могу дождаться момента, когда смогу избавиться от тебя.
В сердитой тишине они отправились дальше. Сейчас солнце висело почти прямо над их головами.
— Нам нужно найти воду, — сказала Алида угрюмым голосом. — Для моей лошади.
В полдень они взобрались на высокий лесистый хребет, с которого хорошо просматривалась раскинувшаяся позади них долина.
— Подожди, — сказал Гидеон. — Я хочу посмотреть, что происходит внизу.
Она остановила лошадь, и Гидеон обернулся. Сквозь плотное переплетение деревьев он все же смог рассмотреть внизу травянистые равнины. Огромный столп дыма все еще поднимался от развалин съемочного павильона, а вокруг него стояли пожарные машины, заливая его руины белыми струями воды. Его взгляд повернулся в направлении ручья Джаспер, и там, у подножия крутых холмов, он смог разглядеть ряды припаркованных автомобилей, скопление людей, и то, что было похоже на группы поисковиков, продвигавшихся вверх по старому руслу и прочесывающих местность. До него донесся слабый лай собак. Затем он заметил, что из большого трейлера выгрузили лошадей, и всадники, объединившись в отряд, стали продвигаться в горы.
— Готовится самая настоящая облава, — сказала Алида. — И прислушайся — это же вертолеты.
Разумеется, Гидеон слышал пульсирующий звук, в то время как, пока еще далеко, три черных пятнышка разрезали голубое небо.
— Вау, похоже, ты оказался в дерьме по самые уши, — сказала она.
— Алида, я не знаю, как заставить тебя мне поверить, но я целиком и полностью невиновен. Это все какая-то абсурдная ошибка.
Она пристально посмотрела на него, а затем покачала головой.
— Те люди так не думают.
Они направились вниз по хребту, пробрались через следующий овраг, а затем преодолели крутой подъем сквозь заросли пихт Дугласа, где огромные валуны и поваленные деревья мешали их продвижению. Они снова и снова пересекали склоны и подъемы холмов, попутно обходя скалы и лежащие стволы упавших деревьев.
— Мы должны оставить лошадь, — сказал Гидеон.
— Ни за что.
— Она оставляет слишком четкий след, и собаки будут идти по нему. Если мы отпустим ее, она отвлечет их от нас. И, кроме того, местность становится слишком труднопроходимой для лошади.
— Забудь об этом.
— Если мы отпустим Сьерру, она скоро доберется до воды. В этой части гор Хемес воды нет. Особенно в июне, — Алида промолчала, а Гидеон продолжал. — Она истощена. Ей приходится везти двух наездников. Долго она так не протянет. Взгляни на нее.
И снова девушка ничего не ответила. Лошадь действительно была измотана, покрыта потом и хлопьями пены, скопившимися вокруг седла и упряжи.
— Если они догонят нас, то сначала будут стрелять, а уже потом задавать вопросы. Ты видела, что там произошло: эти парни так сильно хотят меня убить, что не посчитаются с маленьким побочным ущербом.
Они ехали по небольшой приточной балке, которая закончилась огромным гребневидным склоном, уходящим вверх под крутым углом. Дальше дороги не было.
Алида остановила лошадь.
— Спускайся, — коротко бросила она.
Они неловко спешились, все еще скованные наручниками. Девушка отвязала седельные сумки и бросила их Гидеону.
— Их понесешь ты.
Она сняла со Сьерры уздечку, а поводья крепко привязала к луке седла и ударила лошадь по крупу.
— Иди, — крикнула она. — Убирайся отсюда. Иди, ищи воду.
Озадаченная лошадь, двигая ушами, уставилась на Алиду.
— Ты слышала меня. Бестолочь!
Она снова ударила лошадь, и та, наконец, тронулась, но спустя несколько метров остановилась и в недоумении оглянулась назад. Девушка подняла палку и замахнулась на нее.
— Уходи же отсюда, мерзавка!
Лошадь отвернулась и обиженно потрусила по каньону.
Алида плюнула себе под ноги и повернулась к Гидеону.
— Теперь я действительно тебя ненавижу.
34
После долгих, трудных скитаний по склонам гор, в конце дня они преодолели последний хребет и обнаружили, что смотрят на дикую местность, состоящую из гор и долин, не оскверненную дорогами или какими-либо другими признаками человеческой деятельности. Они остановились, чтобы отдохнуть. Время от времени Гидеон слышал пульсацию вертолетов: некоторые из них пролетали довольно близко. Но лес был настолько плотным, что мог спрятать под своей густой растительностью обоих беглецов, прежде чем их бы могли случайно увидеть.
Это была обширная территория носившая название Медвежья голова: самая отдаленная часть гор Хемес. Гидеон ловил рыбу в нижней ее части, но никогда раньше не забирался настолько высоко. Солнце уже садилось, погружая горы в темно-фиолетовый цвет.
42
Пиньон или однохвойная сосна — многолетнее растение, небольшое дерево семейства сосновых. Название происходит от древнегреческих слов «Μόνος» — «один» и «Φύλλον» — «листок», и указывает на особенность расположения игл на ветвях.