— Итак, мы на месте.
Алида сбросила одеяло и поднялась.
— И это все? Больше никакой охраны?
— Есть и другие уровни безопасности, но на пути к офису охраны больше не будет.
Он посмотрел на свое отражение в зеркале — не очень чистое и небритое. В своем прошлом отделе он был известным чистюлей, но надеялся, что его нынешний потрепанный внешний вид не привлечет внимания. Большинство физиков, должно быть, назвали бы его сейчас позорно неопрятным. Для них опрятность была символом чести.
Гидеон вышел из машины. Они с Алидой прошли по стоянке по направлению к главному входу в здание.
— А этот Билл Новак, о котором ты рассказывал мне, тот парень из службы информационной безопасности, он будет здесь? — спросил Алида. — Сейчас уже поздно…
— Возможно, нет. Но в отделе безопасности кто-то есть всегда. Сегодня, скорее всего, будет Уоррен Чу. По крайней мере, я на это надеюсь. С ним не должно возникнуть каких-то особых проблем.
Они вошли в здание. L-образный холл располагался в передней секции, лаборатории находились в его дальней части и на нижних уровнях. Гидеон медленно направился вперед, пытаясь контролировать дыхание и сохранять спокойствие. Он повернул за угол и остановился перед закрытой дверью, в которую без промедления постучал.
— Да? — послышался приглушенный голос. Дверь открылась. За ней стоял Чу — полноватый, гладко выбритый парень в очках и с небольшой улыбкой на лице. — О, привет, Гидеон. Где ты пропадал?
— В отпуске, — он обернулся. — Это Алида. Она новенькая. Я провожу для нее экскурсию.
Округлое лицо повернулось к Алиде, и улыбка стала шире.
— Добро пожаловать на Марс, землянин.
Гидеон посерьезнел.
— Я могу войти?
— Конечно. А что, есть проблема?
— Да. И большая.
Лицо Чу помрачнело, и Гидеон с Алидой переступили порог. Они оказались в крошечном офисе без окон. Чу подкатил единственный дополнительный стул, обратил внимание на грязные штаны Гидеона, но решил воздержаться от комментариев.
Алида села, Гидеон остался стоять. Он почувствовал запах кофе и пончиков из коробки «Криспи-Крим», тут же осознав, что просто умирает от голода.
— Ты не против? — он подошел к коробке и открыл ее.
— Угощайся.
Гидеон взял пончик с глазурью и чизкейк «Нью-Йорк». Он заметил взгляд Алиды и прихватил пару штук и для нее, тут же затолкав в рот весь пончик целиком.
— Итак… что случилось? — Чу выглядел раздраженным, заметив, как быстро исчезли четыре пончика. Гидеон с трудом сглотнул, стряхнув крошки с лица и с губ.
— Кажется, кто-то использовал мой компьютер, пока я был в отпуске. Его взломали. Я не знаю, как они обошли мой пароль, но кто-то определенно это сделал. Я хочу знать, кто это был.
Лицо Чу побледнело, и он понизил голос.
— Боже, Гидеон, ты ведь знаешь, что должен сообщить об этом официально, как полагается по всем правилам. Ты не можешь напрямую обратиться с подобным сюда, я ведь просто парень из техподдержки…
Гидеон тоже понизил голос почти до шепота.
— Уоррен, я пришел к тебе, потому что, кто бы это ни был, он, похоже, имел на тебя зуб.
— На меня?! — брови Чу в изумлении взлетели вверх.
— Да, на тебя. Слушай, я знаю, что это был не ты. Но кто бы это ни был, он поместил твое фото на мой экран, направив меня по твоему следу. На этом фото ты показываешь мне средний палец. Мило, правда? И еще там имеется небольшая милая подпись: «Уоррен Чу посылает тебя на хер».
— Ты серьезно? Боже, я просто не могу в это поверить! Зачем бы мне это делать? Кто бы это ни был, я убью его, клянусь! — Чу повернулся к монитору. — Когда это случилось?
Гидеон прикинул временной промежуток. Его, должно быть, подставили в промежутке времени между авиакатастрофой и попыткой его ареста.
— Где-то между... эм… четырьмя днями назад и вчерашним ранним утром.
— Вау, — выдохнул Уоррен, глядя на свой экран. — Твоя учетная запись заблокирована. А мне ничего об этом не сообщили!
— Потому что тебя подозревают.
Чу был готов рвать на себе волосы.
— Я не могу в это поверить! Ну кому это понадобилось?
— Есть способ войти в мою учетную запись и посмотреть? Может, мы, таким образом, сможем выяснить, кто это сделал, прежде чем это все всплывет и служба безопасности обрушится на тебя, как тонна кирпичей?
— Да, черт возьми. У меня есть разрешение на это. Если, конечно, они его еще не отозвали.
Гидеон оживился, сердце его забилось чаще.
— Ты, правда, можешь?
— Конечно, — пальцы Чу проворно застучали по клавишам. — Каким образом им удалось хакнуть твой пароль?
— Я надеялся, ты мне это расскажешь.
— Ты его где-то записываешь?
— Никогда!
— Когда-нибудь входил в систему в присутствии кого-то?
— Нет.
— Тогда это должен был быть человек с высоким уровнем допуска.
Гидеон пристально наблюдал за тем, как на экране все быстрее и быстрее начинает прокручиваться серия цифр. Чу являл собой картину всепоглощающего возмущения.
— Еще немного, еще чуть-чуть… вот! Я взломал твою учетку!
Последняя триумфальная пробежка пальцев по клавиатуре — и Гидеон уставился на экран. Показалась его домашняя страница входа в систему. И где же тут письма «воспевающие джихад?»
— Давай проверим мою почту? — предложил он.
Чу снова начал печатать, и вскоре появилась защищенная страница почты Гидеона. Чу вынужден был снова взламывать заблокированный аккаунт. Гидеон взглянул на массу электронных писем и подумал: «Интересно, есть ли тут что-то от Чолкера?»
О чем и не преминул спросить у Чу.
— Рид Чолкер? — Чу выглядел озадаченным, но набрал запрос в поиске. Появился список писем, датированных гораздо раньше исчезновения Чолкера. Гидеон был удивлен количеством сообщений. Он не припоминал, чтобы когда-либо переписывался с Чолкером.
— Похоже, вы, ребята, много общались, — заметил Чу. — Как это поможет нам найти хакера?
— Эти письма были добавлены сюда специально, — сказал Гидеон, — тем самым хакером.
— Да? — Чу заметно засомневался. — Тогда это неплохая работа.
— Я никогда не писал Чолкеру. Ну… или писал, но всего пару раз… не больше, — Гидеон, минуя Чу, потянулся к клавиатуре, выделил письмо годовой давности, подписанное словом «отпуск» и нажал ввод.
«Салам, Рид.
Отвечая на твой вопрос: помнишь, я говорил тебе о мире, разделенном на Дар-аль-Ислам и Дар-аль-Харб — Дом Ислама и Дом Войны. Компромисса не существует, и нельзя остановиться на середине пути. Сейчас ты, Рид, вошел в Дом Ислама. Дальше начинается настоящая битва — вместе с домом Войны, которую ты оставишь после себя».
Гидеон недоверчиво уставился на письмо. Он никогда этого не писал. Это не просто выставляло его заговорщиком и партнером Чолкера — это делало его кем-то вроде вербовщика. Он быстро открыл следующее письмо.
«Мой друг Рид, Салам.
Джихад — это не просто внутренняя борьба, это и внешняя борьба. Для нас, верных мусульман, борьба не закончится, пока весь мир не станет Дар-аль-Ислам».
Он начал просматривать и другие письма. Это было очень сложное и очень тонко сработанное мошенничество. Неудивительно, что Фордис в это все поверил. Гидеон заметил недавнее письмо и открыл его.
«Время пришло. Не сомневайся. Если кто-то получает послание Ислама и отвергает его, эти люди после смерти обрекают себя на вечные муки. Любой, кто действительно уверует в это послание, пусть знает: их прошлые грехи будут прощены, и они обретут вечность на Небесах. Если у тебя есть вера, действуй ради нее. Не беспокойся о том, что кто-то тебя осудит. На карту поставлена твоя вечность».
Оно продолжалось в том же духе, убеждая Чокера обратиться. Не только стать мусульманином, но и обрести извращенное восприятие веры. Гидеон читал письмо с нарастающим возмущением. Его не только подставили, но сделали это самым изощренным способом. И самое важное, это сделал кто-то из своих…