— Какова температура воды? — спросил он у пилота.
— Секунду, я уточню, — отозвался он и спустя всего пару мгновений, ответил: — Примерно пятьдесят-пять градусов[49].
«Это убьет их, даже если они преодолеют водные пороги», — подумал Фордис.
И все же он продолжал поиск — скорее всего, из профессиональной тщательности, не более того. Река, наконец, расширилась, и течение ее заметно замедлилось. Агент увидел небольшое скопление огней ниже по течению.
— Что это? — спросил он.
Пилот летел медленно, следуя изгибам реки.
— Город Кочити-Лейк.
Далее показалось и само озеро. Оно было длинным и узким, и очевидно, образовалось в результате постройки на реке плотины.
— Я не думаю, что нам есть, что здесь искать, — качнул головой Фордис. — Остальные могут продолжить поиск тел. Доставьте меня обратно в Лос-Аламос.
— Да, сэр.
Вертолет снова поднялся и тут же, набрав высоту, ускорился, направляясь на север. Фордис нутром чуял, что Гидеон и та женщина были мертвы. Никто бы не смог выжить на этих порогах. Он задавался вопросом, стоит ли вообще допрашивать Чу и других сотрудников службы безопасности. Идея о том, что кто-то намеренно подбросил те письма в ящик Кру, была смехотворной и почти невозможной. Это мог сделать только кто-то изнутри, и при этом должен был быть задействован хотя бы один главный офицер службы внутренней безопасности… но с какой целью? Зачем вообще подставлять Гидеона?
И все же агент чувствовал странное беспокойство. Оставить кучу инкриминирующих писем в своем же собственном почтовом ящике было не самым разумным поступком для террориста. По своей сути это было очень глупо. А Кру был кем угодно, но только не глупцом.
47
Гидеон Кру ползком выбрался на песчаную отмель, дрожа от холода, пережитого страха, саднящих ушибов и боли после бешеной скачки по речным порогам и отчаянной борьбы с течением за возможность выбраться на берег.
Лихорадочно кашляя и стараясь отдышаться, он сел и обхватил руками колени, отчаянно пытаясь унять дрожь. Где-то посреди речных перекатов он потерял и свой бутафорский револьвер, и пистолет, отнятый у сотрудника NEST. Выше по течению он слышал слабый рев речных порогов. Он отметил их четкую границу в месте, где каньон расширялся. И как только ему удалось миновать это место живым?
Теперь Гидеон сидел на низкой песчаной отмели, изогнутой и протянувшейся на сотни ярдов вдоль внутреннего изгиба реки. Прямо перед ним бег воды был неспешным и спокойным, а свет луны медленно играл на ее поверхности.
Выше и ниже по течению он видел кружащиеся в небе вертолеты, безуспешно продолжавшие поиски беглецов в реке и на прилегающей к ней территории. Гидеон знал, что ему стоило как можно скорее уйти с открытой местности и спрятаться.
С большим трудом он сумел подняться на ноги. Где Алида? Выжила ли она? Пережитое ими злоключение было слишком ужасным — ничего подобного в его планы не входило. Он втянул в свои проблемы невинную женщину, как было и с Орхидеей в Нью-Йорке. И вот теперь по его вине Алида, возможно, была мертва.
— Алида! — в отчаянии закричал он.
Взгляд его беспомощно бродил по песку, освещенному лунным светом. И вдруг он увидел неподвижный темный контур тела, наполовину лежащего в воде. Одна его рука была неестественно изогнута над головой.
— О, нет! — воскликнул Гидеон и, спотыкаясь, побежал к нему. Но когда он приблизился, то понял, что померещившийся ему силуэт был лишь игрой тени на изогнутой коряге. Он опустился на колени, хватая ртом воздух и чувствуя невообразимое облегчение.
Ближайший вертолет продолжал поиски ниже по течению, но направлялся к нему, и Гидеон внезапно понял, что оставил на песке цепочку следов. С приглушенным ругательством он схватил ветку и вернулся по своим следам, попутно стирая их. Это придало ему сил и немного согрело. Яростно работая веткой, он добрался до чащи кедров и нырнул в нее, аккурат в тот самый момент, когда вертолет пролетел над его головой с двигавшимся взад-вперед прожектором.
После того как воздушный патруль миновал этот участок реки и удалился, Гидеон еще некоторое время пролежал в своем укрытии, собираясь с мыслями. Он не мог покинуть это место, пока не найдет Алиду. Недалеко отсюда быстрое течение замедлялось, а ширина реки увеличивалась. Если бы Алида выжила, то именно там сумела бы выбраться на берег.
Еще один вертолет пролетел над его головой, всколыхнув заросли, в которых укрывался Гидеон, и беглец поспешил закрыть руками глаза от летящего в лицо песка.
Вскоре он снова выполз на открытую площадку и внимательно осмотрел всю видимую протяженность реки, но ничего примечательного так и не заметил. Другой берег представлял собой небольшой обрыв. Если Алида выбралась, то должна была быть на этой стороне реки. Гидеон стал пробираться сквозь густые заросли кустарника, пытаясь вести себя как можно тише.
И вдруг он услышал позади себя треск, и чья-то тяжелая рука ухватила его за плечо. Вскрикнув, он резко обернулся.
— Тихо! — шикнула на него девушка.
— Алида! Боже, я думал, ты…
— Тсс! — она схватила его за руку и потянула глубже в заросли, когда к ним начал стремительно приближаться еще один вертолет. Они затаились и выждали, пока он удалится.
— Нам нужно убраться подальше от реки, — прошептала она, потянув его за собой и заставив подняться на ноги. Без объяснений девушка бросилась сквозь заросли в сторону пересохшего русла ручья. Гидеон был искренне удивлен тем, что Алида, похоже, пребывала в лучшем состоянии, чем он, ведь он едва поспевал переводить дыхание, пока они огибали разбросанные валуны, которые по мере удаления от берега становились лишь массивнее.
— Туда, — сказала Алида, махнув рукой.
Гидеон посмотрел вверх. В тусклом лунном свете он разглядел зубчатые края старого базальтового потока, у его основания темнело отверстие пещеры.
Они изо всех сил рванули по склону. Алида тянула Гидеона за собой, видимо чувствуя, что он сильно измотан, и уже через несколько минут они оказались внутри. Выяснилось, что это была не полноценная пещера — скорее, неглубокий каменный грот, но он обеспечивал им укрытие сразу с нескольких сторон, и — что наиболее важно — сверху. И внутри был почти ровный пол из твердого песка.
Алида, расслабившись, вытянула ноги.
— Боже, как хорошо, — вздохнула она и замолчала, заговорив снова лишь через несколько минут. — Там было настоящее сумасшествие. Я видела ту корягу на берегу, и была готова поклясться, что это твой труп. И это… это испугало меня. По-настоящему.
Гидеон застонал.
— Я тоже ее видел, но подумал, что это ты.
Алида тихо рассмеялась, но быстро посерьезнела. В темноте она протянула руку, схватила его ладонь и немного сжала.
— Я хочу тебе кое-что сказать, Гидеон. Когда я увидела ту корягу, первое, что пришло мне в голову… это то, что я так и не успела тебе сказать. Так вот. Я верю тебе. Я знаю, что ты не террорист, и я хочу помочь тебе узнать, кто подставил тебя и почему.
Гидеон на миг потерял дар речи. Он попытался сказать что-то в ответ, но слова не шли к нему. После всего, что произошло, после того, как его подставили, как от него отвернулся его напарник, который потом стрелял в него и преследовал по горам, туннелям и реке, где Гидеон почти утонул, он ощутил удивительно сильную волну эмоций, услышав эти слова доверия.
— Что заставило тебя изменить мнение? — сумел выдавить он.
— Сейчас я знаю тебя, — качнула головой она. — Ты искренен. У тебя доброе сердце. Ты просто не можешь быть террористом.
Она снова сжала его руку, и он — измотанный постоянным недоверием и внутренним одиночеством — услышав слова сочувствия, понял, что что-то в нем надорвалось. Он вдруг начал задыхаться. Против воли, не в силах обуздать эмоции, Гидеон почувствовал, как его глаза наполняются слезами, и вот в следующую секунду они уже стекали по его щекам, а он всхлипывал и плакал, как ребенок.