Фордис кивнул.
— Держу пари, он пошел на это, когда встретил Чолкера и понял, какая прекрасная возможность только что буквально упала ему в руки. Я имею в виду, какой козел отпущения подошел бы для такого дела лучше, чем ученый-ядерщик из Лос-Аламоса, который обратился в ислам?
— Да, — кивнул Фордис. — И еще, я бы сказал, что мы имеем дело с большой группировкой, а не только с Блейном. Новак замешан, это ясно. И, возможно, другие люди. Подобная операция — не то дело, которое проворачивают в одиночку.
— Ты прав. Готов поспорить, что один из его подельников повредил наш самолет.
— Но вот, чего я не понимаю: как они облучили Чолкера без реального ядерного оружия?
Гидеон задумался над этим.
— Есть и другие способы. Наиболее очевидным кажется применение радиоактивных изотопов, используемых в медицинской диагностике.
— Разве эти материал легкодоступны?
— Нет. Но они доступны тем, у кого есть нужный уровень допуска. Дело в том, что медицинские изотопы, как правило, являются продуктами распада урана или плутония, результатом реакции контролируемой критичности. Конечно, заговорщики должны были рассчитать соотношение радиоактивных изотопов, основываясь на доступной медицинской радиоактивности, и осуществить расщепление, приведшее к требуемым изотопным соотношениям.
— Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
— Я хочу лишь сказать, что с практической точки зрения это возможно устроить. Можно правдоподобно инсценировать несчастный случай при сборке ядра бомбы, оставив следы медицинский радиоизотопов — только при условии, что они будут в правильном соотношении. Это не единственный способ, но медицинские радиоизотопы вполне могли быть использованы, для облучения Чолкера.
— А как насчет урана-235, который был найден на его руках? — спросил Фордис.
— Если у них был свой человек в Лос-Аламосе, как, например, Новак, то устроить это было бы несложно. Все, что нужно, это несколько нанограмм. Кто-то мог получить это количество, просто проведя кончиком пальца, одетого в перчатку, по образцу урана-235. Перчатка собрала бы достаточно нанограмм материала, который затем бы перенесли на руки Чолкера простым рукопожатием.
— Так почему же никто не догадался, что это все подделка?
— Просто… это слишком невероятно, — ответил Гидеон. — Так… outré[55]. Вот ты бы догадался?
Фордис на мгновение задумался.
— Никогда.
— Блейн, должно быть, арендовал эту квартиру в Куинсе для Чолкера. Неудивительно, что Чолкер сказал, что это не его квартира — скорее всего, он никогда не бывал там раньше. Вероятно, его держали в той подвальной клетке, пока он полностью не потерял связь с реальностью. Затем его облучили, вложили ему в руку пистолет и отправили в Саннисайд к невинной семье. Все ради денег и шантажа…
— Если учесть, что речь идет о натуральной оспе, то — без сомнения — это все ради чертовой уймы денег.
Гидеон покачал головой.
— Боже, это жутко.
Они проехали мимо знака, объявлявшего, что они въезжают в Вирджинию. Гидеон поехал дальше чуть медленнее.
— Итак, День-Икс настал, — констатировал Фордис и взглянул на часы. — И у нас в распоряжении порядка пяти часов на то, чтобы придумать, как остановить Блейна.
64
Они молча проехали предгорья Аппалачи в юго-западной Вирджинии. В то время как дороги, ведущие на запад, все еще кишели мчащимися автомобилями, полосы, идущие на восток, по которым они ехали, были практически пустыми. Гидеон смотрел строго вперед, держась обеими руками за руль, ум его продолжал напряженно работать. Должен ли он позвонить Глинну? У того наверняка есть необходимые связи. Но парень быстро отбросил эту идею: Гарза совершенно четко дал понять, что Гидеон теперь сам по себе.
— Итак, мы знаем их план, — заговорил Фордис. — Так что нам нужно связаться с NEST, сказать им обезопасить USAMRIID, и на этом наша миссия будет завершена.
Гидеон продолжал ехать вперед, размышляя над этим вариантом.
— Это даже не обсуждается, — продолжал Фордис. — Мы же не сможем справиться со всем этим в одиночку.
Однако Гидеон не отвечал.
— Надеюсь, ты с этим согласен. Я звоню Дарту, — Фордис достал свой мобильный телефон.
— Погоди минутку, — попросил Гидеон. — Почему ты думаешь, что Дарт нам поверит?
— У нас есть компьютер. У нас есть файл. Если это не сможет послужить доказательством, то я не знаю, что сможет, — Фордис начал быстро набирать номер.
— Я так не думаю, — медленно проговорил Гидеон.
Фордис прекратил набор номера.
— Ты так не думаешь, — повторил он.
— Дарт нам не поверит. Он думает, что я — террорист, а ты — облажавшийся болван, которого он отстранил от работы и который сейчас ушел в самоволку.
— Доказательства на компьютере.
— Имеешь в виду файл Microsoft Word, который с легкостью можно создать и изменить? Мы могли бы сделать его сами.
— … но шифрование DES!
— В данном случае не играет роли. Зашифрован был компьютер, а не сам файл. Стоун, просто подумай: это расследование целиком и полностью нацелилось на проработку теории заговора террористов джихада. Они просто не станут размениваться на мелкие версии.
— Им это и не нужно. Все, что должен сделать Дарт, это передислоцировать дюжину вооруженных солдат, чтобы охранять это хранилище оспы. Так поступил бы любой разумный следователь.
Гидеон покачал головой.
— Хотя Дарт и неглупый человек, он узник собственного консерватизма. Он — не тот, кто станет мыслить нестандартно. Стоит тебе позвонить Дарту, и нас арестуют, как только мы заявимся с этим компьютером. Для начала, они захотят проанализировать компьютер, убедиться, что это не липа. Потом они подробно нас допросят, а к тому времени оспа уже будет украдена. Они поверят нам, но будет уже слишком поздно.
— Да, но я знаю ФБР, и я говорю тебе, что они тут же решат прикрыть свою задницу и мгновенно перебросят в USAMRIID хотя бы несколько солдат.
— Дело не в ФБР и даже не в NEST. Это расследование стало чудовищем с множеством голов, как у гидры, и оно уже толком никем не контролируется и никому не подчиняется. Власти утонули в ошибочных выводах, ложных следах и теориях заговора. И тут мы — заявимся в самый последний момент, как гром среди ясного неба, неся чушь о какой-то левой угрозе заражения оспой. Подумай об этом, Стоун. Дарт не среагирует вовремя, и плохие парни получат вирус. Стоит тебе позвонить Дарту, можешь считать, что они победили. Игра будет проиграна.
Фордис ударил кулаком по приборной панели.
— Черт бы тебя подрал! Так что же ты тогда предлагаешь?
— Все просто. Мы отправимся в Форт-Детрик. Я уверен, мы сможем проникнуть внутрь — особенно, с твоим жетоном — и поймать ублюдков, когда они выйдут с оспой. Мы возьмем их с поличным. Затем заберем у них оспу под дулом пистолета, задержим их и вызовем кавалерию.
— Почему бы не остановить их прежде, чем они заполучат оспу?
— Потому что их необходимо поймать на чем-то. Если мы просто остановим их у двери, может произойти драка, и нас арестуют, а они — спокойно пройдут внутрь, чтобы привести свой план в исполнение. Нам нужны доказательства, что преступление было совершено.
Фордис невесело рассмеялся.
— Итак, выходит, что нам придется стоить из себя героев? А что если они появятся с десятью парнями, вооруженными до зубов?
— Они не станут этого делать. Подумай об этом. Их план заключается в том, чтобы пройти тихо. Миновать защиту, спокойно войти и выйти.
— Я все еще хочу позвонить Дарту.
Гидеон ощутил всплеск злости.
— Я знаю Дарта! Он был директором лаборатории в первый год моей работы в Лос-Аламосе. Конечно, он умный человек, но он также упрямый, властный и жесткий. Он не поверит нам, и уж точно не пошлет бойцов охранять USAMRIID. Дарт просто арестует нас и будет держать, пока не станет слишком поздно. Как только Блейн и его люди уедут с оспой, все будет кончено. Потому что все, что им нужно сделать, это выбросить одну из чашек Петри в окно — и по США можно читать заупокойную. Мы все испугались угрозы ядерной атаки. Что ж, вот тебе новость: оспа — во много крат хуже ядерной атаки. Гораздо, гораздо хуже!