— Должно быть, твой отец знает многих людей из разведки.
— Знает. Когда он работал в МИ-6, кажется, одной из его задач было выступать в качестве связующего звена с ЦРУ. Во всяком случае, однажды я видела посылку, которую они направили ему. На ней стоял гриф «СЕКРЕТНО». То был единственный раз, когда он оставил свой сейф открытым.
— И он улетает завтра утром?
Она накрыла его руку своей, ее нетерпение снова вспыхнуло.
— Точнее, сегодня утром, учитывая, что уже два часа ночи. Гидеон, откуда такой интерес к моему отцу? Я хочу поговорить о нас, о наших отношениях, о нашем будущем. Я знаю, что это внезапно, я знаю, что парни не любят подобных разговоров, но, черт возьми, я просто вижу, что ты чувствуешь то же самое, что и я! И кому, как не тебе понимать, что у нас может быть не так уж много времени…
— Прости, я вовсе не собирался избегать этого разговора, — он попытался скрыть свой безудержный интерес за слегка укоризненным тоном. — Просто я думал, твой отец собирается помогать нам. А он убегает.
— Он помог нам! И он не убегает. Слушай, мы здесь в безопасности. Мы можем использовать это место в качестве укрытия, пока будем выяснять, кто подставил тебя. Все, что нам нужно сделать, это отследить этого человека, Уиллиса. Похоже, что именно он и его сумасшедший культ стоят за всем этим. Его поймают, охота закончится, и наши с тобой добрые имена будут очищены.
Гидеон кивнул, снова почувствовав себя прескверно.
— Да. Я уверен, все именно так и будет.
Одним глотком он допил свой напиток.
Алида откинулась назад.
— Гидеон, ты готов поговорить? Или ты просто пытаешься отсрочить этот разговор с помощью вопросов о моем отце? Я не хочу навязываться тебе…
Он смущенно кивнул, попытавшись улыбнуться. Ему срочно требовалась еще одна порция алкоголя.
— Что ты! Давай поговорим…
— Мне неловко поднимать этот болезненный предмет разговора, но… ты ведь понимаешь, о чем я. Я говорю то, что думаю, такая уж я уродилась. Надеюсь, ты это уже понял.
— Да… — прохрипел он.
Она приблизилась.
— Я знаю, что твой диагноз может подтвердиться. И это пугает меня. Но я готова принять это. Вот, о чем я думала, вот, о чем хотела тебе рассказать. Я никогда прежде… не чувствовала к мужчине… ничего подобного.
Гидеон едва ли мог взглянуть на нее.
Девушка взяла его за руки.
— Жизнь коротка. Но даже если все правда, и у тебя есть всего год, давай сделаем этот год счастливым. Вместе. Ты и я. Ты хочешь этого? За этот год мы будем любить друг друга так, как люди не любят и за всю жизнь.
56
Фордис следовал за Миллардом через целое море столов и ширм, которые образовывали новый центр управления. Величественный рассвет уже осветил небо, но на переоборудованном складе воздух все еще был затхлым и спертым, и в нем не ощущалось ни следа утренней свежести.
«Миллард — прирожденный сотрудник крупной компании», — размышлял Фордис, — «всегда любезен, никогда не использует сарказм, тон его голоса всегда мягкий, и все же под этой личиной скрывается настоящий мудак». Какое там слово для этого используют немцы? «Schadenfreude», что в дословном переводе значит «злорадство». Миллард, следуя канонам этого слова, получает искреннее удовольствие от несчастий других. Воистину, это слово прекрасно его иллюстрирует! В момент, когда он позвонил с просьбой о встрече, Фордис уже догадался, о чем пойдет речь.
— Как вы себя чувствуете, агент Фордис? — спросил Миллард елейным голосом, пронизанным ложным сочувствием.
— Очень хорошо, сэр, — отозвался Фордис.
Миллард покачал головой.
— Ох, не знаю. Как по мне, вы выглядите уставшим. Очень уставшим, если быть честным, — он прищурился, рассматривая Фордиса, словно тот был экспонатом в витрине музея. — Итак, вот, о чем я хотел с вами поговорить. Вы работаете на износ.
— Не согласен с вами, сэр. Я действительно чувствую себя прекрасно.
Миллард снова покачал головой.
— Нет, нет, вы выглядите изнуренным. Я ценю ваш командный дух, но просто не могу позволить вам и дальше работать в таком режиме, — он замолчал и замер, словно приготовившись спустить курок. — Вам нужно взять отпуск.
— Вы уже сказали мне взять несколько выходных дней.
— Я говорю не о такой… как бы это сказать… короткой передышке. Я хочу, чтобы вы провели вне работы более длительное время, агент Фордис.
Вот он и услышать все, что ожидал.
— Больше времени вне работы? Зачем?
— Чтобы подзарядить свои батарейки. Восстановить надлежащее состояние.