Очкарик печально качнул головой.
- Я не люблю насилия, Алекс, - спокойно сказал он. Затем он обратился к Рафаэлю. - Лучше скажите ему все.
Рафаэль продолжал молчать. На сей раз его ударил очкарик, и даже еще сильнее, чем Милройд.
- Конечно, иногда насилие просто необходимо, - раздраженно сказал он, Будете отвечать, друг мой?
Рафаэль что-то коротко сказал по-испански, по-моему, совсем не имеющее отношение к делу. Очкарик взглянул на меня.
- Вы же не хотите, чтобы вашего друга изуродовали?
- Оставьте его в покое! - разозлилась я.
- Буду только рад, - сказал он. - Как только вы ответите на вопросы.
Я совершенно не понимала, зачем Рафаэль дает себя избивать, поэтому сказала:
- Видите ли, Рафаэль является телохранителем...
- Великолепного Артуро Сантерроса, - прервал меня очкарик. - Это мы знаем.
- Все это произошло в их доме прошлой ночью. Рафаэль подумал, что Вторм заговорщик, вот он и застрелил его. Он не знал, что это Вторм, до сегодняшнего вечера.
Милройд и очкарик недоумевающе уставились друг на друга и долгое время молчали.
- Благодарю вас, - сказал наконец очкарик. - Я должен сказать, что вы умнее, чем ваш друг Вега. Но, насколько мне известно, от телохранителя не требуется особого ума!
- Пер диос! - сдавленным от злости голосом сказал Рафаэль. - Мне следует прострелить вашу жирную голову и посмотреть, что оттуда выпадет!
- Мне надо испугаться? - Очкарик ухмыльнулся. - Не думаю, что когда-нибудь вам представится такая возможность.
Милройд нетерпеливо прервал его.
- Давай прекратим болтовню! - сказал он. - Что нам с этим делать, Бен?
- Я считаю, что труп нужно вернуть на место преступления, - сказал очкарик. - Это ведь было бы справедливо?
На лице Милройда появилась усмешка.
- Ты хочешь сказать, что его надо доставить обратно в дом Артуро Великолепного?
- Точно. - Очкарик кивнул.
- Я думаю, что это прекрасная мысль! - с энтузиазмом воскликнул Милройд, И я даже знаю людей, которые этим займутся!
Рафаэль медленно повернул голову и посмотрел на меня. Какую-то секунду я вид ела, как из-под его темных очков выбивается пламя.
- Не беспокойся, Рафаэль, - торопливо проговорила я. - В такой ситуации, как эта, мы снижаем оплату!
Глава 5
Дом на Биверли-Хиллз, который снимал Артуро, был очень приятным, но в то время я не смогла оценить его по достоинству. Мы медленно вышли из машины, и я старалась не смотреть в сторону багажника, потому что знала, что Джордж опять лежит там, и эта мысль угнетала меня.
Милройд высунул голову из "кадиллака", который следовал за нами неотступно до самого дома, и сказал:
- Мы сейчас едем обратно, Вега, но не вздумайте попытаться вновь избавиться от этого тела сегодня ночью. Мои люди наблюдают за домом, и вам не удастся проехать по улице и десяти ярдов. Этот труп принадлежит Артуро, и мы хотим, чтобы он получил его!
Затем "кадиллак" развернулся, оставив нас с Рафаэлем на крыльце.
- Ну что ж, - нервно сказала я, - если ты не возражаешь, Рафаэль, я просто сяду в такси и поеду домой.
- Ну, конечно, Мевис, - слащаво сказал он. - Мне только хочется, чтобы ты сначала кое-что сделала.
- Прости, - я покачала головой, - Но я сейчас вовсе не склонна к сантиментам, амиго.
- И я тоже, - заторопился он. - Я просто хотел, чтобы ты встретилась с Артуро и объяснила ему, почему мы вернулись назад с трупом. Скажи ему о твоей великолепной идее подкинуть труп вдове, и что из этого вышло.
- Любой может ошибиться, - рассудительно сказала я. - Я надеюсь, с этим ты не будешь спорить?
- Я согласен, чикита, - сказал он. - И уверен, что не каждый может так изумительно ошибаться, как ты! Твои ошибки просто гениальны, не менее!
- Ну, - сказала я, - грубить вовсе не обязательно. Ты тоже сегодня особого ума не проявил!
- Согласен, - сказал он, - Но меня наказали за мои ошибки, а тебя - нет! Так что придется об этом позаботиться мне. Пойдем!
- Только посмей дотронуться до меня! Дальше я сказать ничего не успела, потому что он схватил меня за локоть, и я полетела через комнату и приземлилась на софе.
- Ах! - сказал мягкий голос. - Но это очаровательно!
Какая изумительная девочка! Ты не сказал, что приедешь не один, Рафаэль, и причем в такой прекрасной компании. У тебя хороший вкус!
Я бросила с софы взгляд и решила, что здесь, должно быть, какая-то ошибка. Этот человек просто не мог быть Артуро Ослепительным, или Баснословным, или как там его еще звали. Он был не более пяти футов и двух дюймов ростом, и я могу поклясться, что при этом он еще носил сапоги на высоченных каблуках! Его темные волосы свисали на лоб, закрывая один глаз, что было утешительно, ибо второй глаз был мутным и кроваво-красным, как у какого-нибудь завсегдатая кабака, который очнулся в канаве через несколько дней после того, как прошел дождь. На нем была шелковая рубашка с жемчужными пуговицами, заправленная в туго обтягивающие черные брюки, уходящие в отполированные до блеска сапоги. К сапогам были приделаны огромные серебряные шпоры, так что при ходьбе раздавалось динг-динг-динг. На кончике его носа сидело огромное родимое пятно, которое вроде бы дрожало, когда он глядел на меня.
- Баснословный? - слабым голосом спросила я.
- Кто же еще? - вежливо сказал мне Рафаэль. - О Ослепительный! Позволь мне представить тебе Мевис Зейдлиц.
- Я восхищен. - Артуро присел на диван рядом со мной. - Американские женщины так прекрасны! Я уже многих встречал, когда приехал сюда, но вы самая прекрасная из всех, Мевис. Я буду вечно признателен Вега за то, что он привел вас сюда. - Он взглянул на Рафаэля и махнул ему рукой.
- Идите! - резко сказал он.
- Попробуй только! - сказала я Рафаэлю. Артуро приветливо мне улыбнулся, показывая в улыбке зубы, что было ошибкой, на которую кому-нибудь следовало ему указать.
- Время - деньги, как говорят у вас в Америке, о прекраснейшая! - сказал он. Он опять посмотрел на Рафаэля. - Иди, толстяк, - холодно сказал он, прежде чем я не послал телеграмму отцу, что ты - контрреволюционер!
Рафаэль молча поклонился и вышел из комнаты, твердой рукой закрыв за собой дверь. Артуро взглянул на меня, вновь улыбнулся, придвигаясь ко мне по дивану все ближе и ближе.
- Чего Ты хочешь, о моя сверкающая любовью? - мягко спросил он. Бриллиантовое кольцо, может, просто денег? Только скажи, и все будет твое.., утром.
Я сглотнула.
- У меня был тяжелый день, - нервно сказала я. - Я хочу чашечку кофе, но только сейчас.
- Ага! - Он закатился смехом и хлопнул меня по бедру, затем позабыл убрать руку. - Чудесно! - Внезапно он перестал смеяться и посмотрел на свои золотые часы, - Но уже поздно, и совсем нет времени. Раздевайся!
- Что? - Я уставилась на него.
- Платье, белье. Раздевайся!
- Только через мой труп! - негодующе воскликнула я, злобно посмотрев на него.
- Ага! - Он уставился на меня. - Ты хочешь устроить из этого игру, да? Ты увидишь, что Артуро - великолепный игрок!
Внезапно он протянул руку, схватил меня за воротник блузки и разорвал ее до самой талии.
Он сам был виноват. Я хотела обговорить с ним это положение, как разумная леди. Но момент был упущен. И тут я совершенно вышла из себя. Морской сержант, который научил меня джиу-джитсу, говорил: "Всегда оставайся хладнокровной, когда применяешь на ком-нибудь прием, иначе можно сломать человеку все, что угодно, и хорошо, если не все". Я думаю, что он был прав. Как я уже сказала, я здорово разозлилась, а потому стала действовать, даже не подумав. Я сунула ему два распрямленных пальца прямо в глаза и ударила ребром ладони по шее так, чтобы он перестал орать. Я вывернула ему ногу, согнув ее до самой шеи, схватила его правую кисть и затем побежала через комнату, волоча его за собой. Я внезапно остановилась и стала вертеться, все еще держа Артуро за кисть. Он несколько раз проехался по полу задним местом, но потом набрал скорость и медленно поднялся в воздух. Я вертела его все быстрее и быстрее, пока он не приподнялся фута на три от пола, затем внезапно отпустила его кисть. С секунду он ничем не отличался от пушечного ядра. Затем он шлепнулся о стенку, и от удара с нее упало несколько картин. Я смотрела, как он медленно соскальзывает на пол. Он лежал неподвижно, и я решила, что все это стоит нового автомобиля, даже с бриллиантовым кольцом в придачу.