После этого Майло окончательно потерял голову. Физиономия его стала какой-то сливовой, и даже белки глаз побагровели. Все еще сидя в пыли с разорванными на коленях джинсами и колотящимся от только что пережитого ужаса сердцем, я подумал, что хозяин был сейчас поразительно похож на своего пса.
— Я знаю тебя! — заорал Майло. — Ты Тедди Душан! Я всех вас знаю, гаденыши! Это надо же, сотворить такое с бедной псиной… Вот я вас сейчас!
— Ага, попробуй, — крутил задницей Тедди. — Давай, лезь сюда к нам, жопа, а мы посмеемся!
— Что-о-о?! Как ты меня назвал? — не веря своим ушам, взревел Майло.
— ЖОПА! — с каким-то непонятным сладострастием повторил Тедди. — ГОВНА КУСОК! ХРЕН СТАРЫЙ! ЛЕЗЬ СЮДА, ЛЕЗЬ! — Тедди разошелся не на шутку: глаза его горели, кулаки сжались, пот стекал по лицу. — ЧТО, НЕ МОЖЕШЬ? ТЫ ТОЛЬКО СПОСОБЕН НАУСЬКИВАТЬ СВОЮ СРАНУЮ ПСИНУ НА ЛЮДЕЙ? ДАВАЙ, ЛЕЗЬ К НАМ!
— Ах, сопляк паршивый! Ну, подожди, твоя мамаша будет отвечать перед судьей за то, что довел моего песика до инфаркта!
— Как-как ты меня обозвал? — зловеще прошипел Тедди, переставая прыгать и скакать. Глаза его расширились, а кожа приобрела свинцовый оттенок.
Обозвать-то его Майло успел уже по-всякому, но лишь одно ругательство попало в цель (меня не перестает поражать способность людей находить самое больное место у тех, кого хотят обидеть или оскорбить), и это было ОТРОДЬЕ ПСИХОПАТА. Поняв, что попал в точку, Майло повторил с ухмылкой:
— Думаешь, я не знаю, что твой папаша ШИЗИК? Недаром его заперли в психушку… И сынок такой же, ненормальный. Яблочко от яблони…
— ЗАМОЛКНИ, МАТЬ ТВОЮ!.. — взвизгнул Тедди, не помня себя от бешенства. — ЕСЛИ ТЫ ЕЩЕ ХОТЬ РАЗ НАЗОВЕШЬ МОЕГО ОТЦА ПСИХОПАТОМ, Я ТЕБЯ ПИДОР ВОНЮЧИЙ, К ЕДРЕНОЙ МАТЕРИ ПРИШЬЮ!
Такого мне от Тедди слышать еще не доводилось.
— Психопат, психопат, — жал на больное место Майло. Отродье психа и сам псих. Чудило грешное!
Видя, что дело заходит слишком далеко, Верн с Крисом перестали хохотать, но когда Тедди обозвал матушку Майло старой мандавошкой, снова грохнули.
— Хватит… — стонал Крис, суча ногами и перекатываясь со спины на живот, — сейчас лопну со смеху, перестань, Тедди…
Очухавшийся Чоппер заковылял к хозяину. Вид у него был как у боксера после нокаута. Тем временем Тедди и Майло, разделенные лишь сеткой, продолжили дискуссию:
— Не смей трогать моего отца, подонок гребаный! — орал Тедди. — Мой отец в Нормандии воевал.
— Ага, а сейчас он где? — Не унимался Майло. — Ну, ты, сопляк четырехглазый, скажи, где твой папаша! В дурдоме, да? В ДУРДОМЕ, ВОТ ОН ГДЕ!
— Ну, все, — выдохнул Тедди, — сейчас я буду тебя кончать.
С этими словами он полез на загородку. Майло осклабился, но на всякий случай сделал шаг назад, приговаривая:
— Давай, давай, иди сюда, молокосос…
— Стой! — заорал я, хватая Тедди за джинсы и оттаскивая от загородки.
Как и в прошлый раз у насыпи, мы с ним покатились кубарем. Внезапно Тедди двинул мне коленом между ног. Вы когда-нибудь получали между ног коленом? Тогда вы знаете, что это за дикая боль. И тем не менее, Тедди я не выпустил.
— Пусти! — уже не вопил, а выл он, напрасно пытаясь вырваться, — пусти меня сейчас же, Горди! Я никому не позволю оскорблять своего старика. ЧЕРТ ТЕБЯ ПОБЕРИ, ГОРДИ, ОТПУСТИ МЕНЯ!
— Ты что, не понимаешь, что он только этого и ждет? — кричал я ему в ухо. — Ему того и надо, чтобы ты перелез через загородку — тогда он вышибет из тебя мозги, а потом вызовет полицию.
— Что-что? — очнулся Тедди при упоминании полиции.
— Пусти его, парень, — сказал Майло, снова подходя к решетке и сжимая кулачищи. — Пусть сам ответит за свои слова. Мужчины должны драться один на один.
— Ну разумеется, — усмехнулся я, — вот только вы с ним в разном веса: Тедди легче фунтов этак на пятьсот.
— Так-та-а-ак, — с угрозой протянул Майло, а я ведь и тебя знаю. Твоя фамилия Лашанс, да? — Он показал на Криса с Верном, которые, наконец оправившись от приступа смеха, поднялись с земли. — А это Крис Чамберс, и с ним один из этих дебилов, братьев Тессио. Так вот, ваши отцы получат вызов в суд, кроме, разумеется, вот этого шизика, у которого папаша в дурдоме. Вы все несовершеннолетние правонарушители, и место вам в исправительной колонии. Туда вы и отправитесь, все четверо!
Он стоял, широко расставив ноги, грозя нам кулаком, глаза при этом у него были словно щелки. Чего он добивался: чтобы мы попросили у него прощения или, может, выдали ему Тедди, чтобы он на него натравил своего Чоппера?
Крис ответил ему своим коронным жестом: сложил большой и указательный пальцы буквой О и сплюнул сквозь нее. Верн, хмыкнув, посмотрел на небо. Тедди сказал:
— Пойдем, Горди, отсюда, пока я не сблевал от одного вида этой жопы…
— Посмотрим, маленький ублюдок, как ты у констебля запоешь, — прошипел Майло.
— Мы слышали, что вы тут говорили про его отца, — оборвал я его, — мы будем свидетелями, если что… И еще: вы натравили на меня собаку, а это противозаконно.
Майло явно не ожидал такого оборота.
— Ты проник в закрытую зону, — неуверенно пробормотал он.
— Ни фига подобного! Свалка — не частная собственность.
— Ты перелез через ограду.
— Конечно, перелез, после того, как вы натравили на меня пса, — возразил я, надеясь, что Майло не видел, как я сначала перелез внутрь. — А что мне оставалось делать? Стоять столбом и дожидаться, пока он разорвет меня на мелкие кусочки? Ладно, пошли, ребята. Вонь тут стоит просто невыносимая…
— В колонию вас всех, — пообещал еще раз Майло, однако без прежней убежденности в голосе. — Таким умникам, как вы, там только и место.
— Мне просто не терпится заявить в полицию, как он обозвал героя войны психопатом, — бросил Крис через плечо, отходя от загородки. — А где во время войны были вы, мистер Прессман, а?
— НЕ ТВОЕ СОБАЧЬЕ ДЕЛО! — рявкнул Майло. — ВЫ МНЕ ОТВЕТИТЕ ЗА МОЕГО ПСА!
— Засунь своего пса знаешь куда… — огрызнулся напоследок Верн, карабкаясь по железнодорожной насыпи.
— Вот погодите, доберусь я до вас! — крикнул Майло нам вдогонку уже совсем без энтузиазма.
Тедди не мог не ответить ему неприличным жестом. Когда мы забрались на насыпь, я обернулся: крупный мужчина в бейсбольной кепочке стоял с собакой возле загородки и что-то продолжал кричать нам вслед. Внезапно я почувствовал к нему что-то вроде жалости: он напоминал второгодника-переростка, запертого по ошибке на школьной спортивной площадке, орущего, чтобы его выпустили. Он поорал еще немного, а затем либо заткнулся, либо мы отошли уже слишком далеко. Так или иначе, больше в тот день мы не видели ни Майло, ни его Чоппера.
13
После довольно бурных восторгов (в которых, впрочем, ощущалось некоторое смущение) по поводу того, как мы великолепно проучили Майло Прессмана, я поведал об инциденте, происшедшем в магазинчике «Флорида». Вслед за этим наступило продолжительное молчание: каждый из нас по-своему переживал оба эпизода.
Я, к примеру, сделал вывод, что судьба предупреждала нас не напрасно (помните историю с монетками), хоть все могло и обернуться гораздо хуже: не хватало еще, чтобы мои предки, не успев потерять одного сына, были вынуждены навещать второго в исправительной колонии. Их бы это окончательно убило… Ведь Майло, не будь он таким тупым, мог запросто догадаться, что я действительно перелез через загородку, тем самым нарушив право собственности, неважно, частной или общественной. А раз так, он, вероятно, имел полное право не только отвести меня в полицию, но и натравить своего пса-идиота, который, даже не будучи тем монстром, каким его изображали, вполне мог изорвать мне в клочья не только джинсы, но и кое-что еще. Все это показывало, что денек сегодня выдался поистине несчастливым. Быть может, сам Господь предостерегал нас таким образом от нашей затеи? В конце концов, что это за цель у нас — полюбоваться на раздавленного поездом мальчишку?