Прошло десять минут, и раздался звонок в дверь. Я открыл ее, и Тальбот свалился мне прямо на руки. На его куртке сзади виднелось пулевое отверстие, и он не дышал.
Что ж, чем больше трупов, тем меньше подозреваемых.
Глава 8
Я быстро переступил через труп номер три и выбежал из квартиры. Пятью минутами позже я вернулся обратно, а мое дыхание еще где-то догоняло меня. Для меня стало ясно: во-первых, тот, кто убил Тальбота, не находился сейчас в здании; во-вторых, убийца пользовался глушителем; и в-третьих, труп Тальбота все еще находился в моей квартире.
Это меня смущало. У меня никогда не возникало желания коллекционировать трупы. Я оттащил Тальбота за ноги в ванную. И только успел закрыть дверь, как услышал звонок.
Я открыл дверь с пистолетом 38-го калибра в руке. Рена Лэндис взглянула на оружие и моргнула:
— Эл! Никогда не думала, что ты с отклонениями!
Я втянул ее в квартиру и, закрыв дверь, выхватил ее сумочку и быстро перебрал содержимое, но пистолета там не нашел.
— Ты такой импульсивный! — медленно сказала она. — Почему ты схватил сумочку, а не меня?
— У меня кончились сигареты.
Мы прошли в гостиную, и она оценивающе охватила ее взглядом.
— Чудесно, Эл! В этом весь ты!
Я налил два стаканчика виски и протянул один ей. Она с отвращением посмотрела на виски и стаканчик не взяла.
— Алкоголь? — спросила она несколько укоризненным тоном. — Но ведь это же стимулятор, Эл. Мне не нужны искусственные стимуляторы. И потом, разве я недостаточно эмоционально стимулировала тебя сегодня утром?
Она еще раз оглядела комнату, как генерал перед сражением. К моему горлу опять подкатил комок. Я поставил стаканчик с виски на стол. Она была права — кому был нужен этот искусственный стимулятор? Минутой позже ее платье отдыхало там же, где и стаканчики.
Она подошла к кушетке и взглянула на нее.
— Ты можешь выключить музыку, Эл, — сказала она. — Это еще один…
— Искусственный стимулятор, — согласился я.
Когда я, выключив проигрыватель, вернулся к кушетке, она уже лежала на ней. Красные трусики с черными кружевами и лифчик валялись рядом.
Кончик ее языка обвел линию губ.
— Ты помнишь, что я сказала сегодня утром, перед тем как нас… прервали?
— Насчет того, что такие сделки заключаются пятьдесят на пятьдесят? Очень хорошо помню. И сейчас докажу это. — Я придвинулся к ней ближе, но потом остановился. — Еще одна маленькая деталь. Свет, хотя и не яркий, все-таки остается светом. Он тоже относится к числу искусственных стимуляторов?
— Правильное освещение может быть большим благом, — сказала она и повернулась ко мне спиной.
Как сказал один поэт: «Время летело на крыльях наслаждения». Или, может быть, это сказал человек, работающий в рекламном бюро авиакомпании?
Итак, через час десять минут (я проверил по часам) Рена подняла свой наряд и удовлетворенно улыбнулась:
— Где у тебя ванная?
— Когда выйдешь в прихожую, первая дверь справа, — сказал я.
Я выпил оба стаканчика виски и даже успел закурить сигарету, прежде чем услышал ее визг. Она влетела в гостиную. Глаза ее стали больше вдвое, а зрачки закатились под самые веки.
— Эл! — Она почти рыдала. — В твоей ванной мужчина!
— Тальбот, — согласился я.
— Он мертв?
— Верно.
— Ты… ты знал?
— Это случилось как раз перед твоим приходом.
— Но как…
— Кто-то застрелил его, когда я открывал ему дверь. Ты уверена, что не хочешь выпить?
Она уселась рядом со мной на кушетку.
— Держи меня, Эл, — прошептала она. — Я боюсь!
Я обнял ее, и через некоторое время она успокоилась.
— Бедный Тальбот, — сказала она. — Кому понадобилось убивать его?
— Я думал, что тебе. Поэтому и дал тебе обнаружить его труп. Мне была интересна твоя реакция. Но теперь я уверен, что ты испугалась по-настоящему. Ты не знала, что он мертв, пока не увидела его в ванной.
— Эл! Временами ты просто…
— Полицейский, — согласился я. — Ты не можешь предположить, кто мог застрелить его?
— Конечно нет, — с упреком сказала она. — Что я могу знать о личной жизни дворецкого?
— Ты хочешь сказать, что была хозяйкой, а он слугой и больше ты о нем ничего не знаешь?
— Единственное, что мне известно, — он шантажировал садовника и спал с кухаркой.
— Он позвонил мне и сказал, что ему нужно немедленно меня видеть. Очевидно, у него были очень важные для меня сведения, настолько важные, что его убрали до того, как он успел их сообщить.