— Пока Джонни не сказал вам?
— Да, пока он не сказал.
— Зачем он это сделал? Он что, слишком дорого платил за марихуану?
— Джонни был тщеславен. — Она горько рассмеялась. — У него возникла грандиозная идея. Он сказал мне, что знает человека, который является главой центра распространения наркотиков, и хочет войти с ним в долю.
— И как он собирался это сделать?
— Шантаж. Обыкновенный, банальный шантаж. Он сказал, что купит у этого человека большую партию наркотиков, затем напишет, у кого он их купил. Мы с ним скажем этому человеку, что пошлем свидетельство в полицию, если он не возьмет нас в долю на шестьдесят процентов. Сорок процентов Джонни, двадцать — мне.
— Что вы ему ответили на это?
— Все это мне было ни к чему. Я была хозяйкой вполне приличного заведения, по крайней мере, я так думала. И хотела, чтобы все так и осталось. Первые два раза, когда Джонни приходил обсудить все со мной, он вел себя очень разумно, пытался убедить меня, что в этом деле нет никакого риска. К тому же его отец — владелец «Трибьюн». И тот человек не посмеет его тронуть, потому что побоится скандала, который поднимет газета. Каждый раз, когда мы с ним виделись, он пытался уговорить меня. А однажды сказал, что я дура и что он сделает все один. Когда я сказала ему, что пойду в полицию, он расхохотался мне прямо в лицо. «Они не поверят ни одному твоему слову, — сказал он. — Они закроют погребок, а ты отсидишь несколько лет в тюрьме».
— И вы подумали, что так может и случиться?
Она кивнула:
— Чем больше я об этом думала, тем крепче становилась уверенность, что Лэндис прав. Кто поверит, что все происходило на моих глазах, а я об этом даже не подозревала? Мне самой трудно было в это поверить.
— А что Джонни?
— Мне пришлось пойти ему навстречу. Последний раз, когда я его видела, за день до убийства, он показал мне конверт, который ему передали.
— «Не высовывайся, марихуанщик», — вспомнил я.
— Вы читали записку? — удивилась она.
— Ее в конверте нашли у Джонни в кармане.
— Джонни не отнесся к этому серьезно, — продолжала она. — Смеялся: «Никто не посмеет меня тронуть. С моими связями».
— Отец выгнал его из дома три месяца тому назад, — не понял я.
— Этого я не знала. Вы имеете в виду, что он просто блефовал, когда говорил, что его отец и его газета все для него сделают?
— Думаю, что да, — ответил я. — Продолжайте.
— В общем-то это все. Я решила, что в моем положении лучше молчать. Оставаться просто хозяйкой погребка и делать вид, что мне ничего не известно.
— Еще один вопрос, — сказал я. — Имя этого человека?
Она закусила нижнюю губу.
— Вы уверены, что сможете меня защитить?
— Да. Гарантирую вам.
— Хорошо, — сказала она. — Это… Уэс Стюарт.
— Мечтательный трубач? — воскликнул я. — Спасибо, Миднайт. Теперь вам уже ни к чему одеваться.
— Договор, лейтенант, — тихо напомнила она. — Вы думаете, что можете…
— Могу, — перебил я ее. — Вы готовы написать все, что вы сейчас мне рассказали? Сегодня, сейчас.
Она кивнула:
— Я сделаю это, лейтенант.
— Сделайте это, а я сделаю все, чтобы вас не привлекли к ответственности по делу о наркотиках, — сказал я. — Кстати, если вам удастся найти нового трубача, то ваш бизнес не пострадает.
— Спасибо, лейтенант. — Голос ее потеплел. — Не знаю, как мне отблагодарить вас.
— Когда у меня будет свободное время, я подскажу вам, — заверил я. — Вы знаете адрес Стюарта?
— Нет, — сказала она. — Но думаю, я знаю, где он сейчас находится. После того как Клэренс передал вам мою просьбу, он спросил моего разрешения занять погребок, так как он сегодня закрыт.
— Что они собираются там делать? Угощаться виски?
— Они собираются репетировать. Вы же знаете этих музыкантов! Они просто ненормальные! Любят играть просто для себя. Я разрешила делать все, что они хотят, и дала ключи.
— У вас есть второй комплект?
— Да.
— Где ваш телефон?
— За лампой на столе.
Я позвонил Лейверсу домой и, когда он в конце концов устало что-то пробурчал в трубку, рассказал ему, что мне удалось узнать.
— Идите в «Золотую подкову» и арестуйте его, — сказал он. — Нет, подождите минуту, все нужно сделать так, чтобы было без осечки. Подождите, я позвоню Хэммонду. Вы арестуете его вдвоем.
— Спасибо, шериф, — сказал я. — Ну и ну! Я уже чувствую себя очень ответственным лицом.
Я быстро повесил трубку, затем взглянул на Миднайт. Она протянула мне ключи.