Мелчетт снова кивнул. Наконец-то до него дошло, кого напоминает ему мисс Джозефина Тернер. Несмотря на искусный макияж и элегантное платье, в ней без труда угадывалась опытная гувернантка.
— Я вполне полагался на нее, она была мне очень нужна, — продолжал расстроенный мистер Престкотт. — И чего ее понесло на эти камни? Прямо возле отеля такой чудесный пляж, там и купалась бы. Так нет! В результате — подвернула лодыжку. Она здорово меня подвела. Я же плачу ей не за то, чтобы она ходила купаться бог знает куда, а чтобы танцевала, играла в бридж и развлекала гостей. Если ты танцовщица, то береги ноги, а не скачи по камням. Я очень на нее рассердился: так не считаться с интересами отеля…
Прервав его причитания, Мелчетт спросил:
— И тогда она предложила вам взять на работу ее сестру, не так ли?
— Именно так, — с досадой пробурчал Престкотт. — Идея показалась мне неплохой. К тому же, заметьте, никаких дополнительных расходов. Я предоставил ей стол и кров, ну а как делить жалованье — это они с Джози должны были решить сами. Такой вариант устраивал всех. Что же касается девушки, я фактически ничего о ней не знал.
— И она вам подошла?
— Да, в общем-то она была ничего, во всяком случае внешне. Слишком уж молода, конечно, и немного вульгарна для такой гостиницы, как наша. Но очень милая, с приятными манерами, хорошо танцевала. Посетителям она нравилась.
— Хорошенькая?
Глядя утром на синее распухшее лицо, Мелчетт так и не смог ответить себе на этот вопрос.
Мистер Престкотт задумался.
— Так себе. Было в ней что-то от хорька. Если бы не косметика, и смотреть было бы не на что. Но подкрасившись, она казалась вполне привлекательной.
— Вокруг нее много молодых людей увивалось?
— Понимаю, на что вы намекаете, сэр, — заволновался мистер Престкотт. — Лично я ничего подобного не замечал. Скорее наоборот — очень немного. Иногда кое-кто приударял за ней, но все днем, в рабочем, так сказать, порядке.
Таких обожателей, которые способны были бы ее задушить, я что-то не припомню. Она больше ладила с пожилыми людьми. Эдакая наивная болтушка, почти ребенок. Вы меня понимаете… Это их забавляло.
— Например, мистера Джефферсона? — меланхолически пробасил старший инспектор Харпер.
Управляющий кивнул.
— Именно этого джентльмена я и имел в виду. Ее часто можно было видеть в компании мистера Джефферсона и его близких. Иногда он брал ее с собой на прогулки. Мистер Джефферсон очень любит молодых и хорошо их понимает. Однако сразу хочу внести ясность: он инвалид, без ног, и возможности его передвижения ограничены инвалидной коляской. Он любит наблюдать за молодежью — смотреть, как они играют в теннис, плавают, дурачатся… Иногда устраивает для них вечеринки. Ему хорошо с ними, и при этом — никакой горечи и зависти, как это иногда бывает. Его у нас хорошо знают и любят. Очень хороший человек, редкой доброты.
— И он симпатизировал Руби Кин? — спросил Мелчетт.
— Мне кажется, его забавляла ее болтовня.
— Ну а его близкие тоже относились к ней с симпатией?
— Они всегда были с ней очень приветливы.
— Это ведь он заявил в полицию о том, что она пропала? — напомнил Харпер, и его слова прозвучали как невысказанный напрямую упрек.
Управляющий уловил это сразу.
— Поставьте себя на мое место, мистер Харпер, я вообще ничего не знал. И вдруг появляется мистер Джефферсон, причем в крайне эмоциональном состоянии, буквально набрасывается на меня, кричит, что девушки не было всю ночь и что она не танцевала с Реймондом. Что, должно быть; она с кем-то поехала кататься и попала в автомобильную катастрофу. И, дескать, надо немедленно сообщить в полицию! Навести справки! Он просто-таки бушевал, не желая принимать никаких возражений. И тут же при мне позвонил, вот по этому телефону.
— Даже не поговорив с мисс Тернер?
— Джози его предприимчивость не очень-то была по душе. Я это сразу понял. Она очень злилась из-за всего этого — на Руби, я хочу сказать. Но как она могла возразить?
— По-моему, нам следует поговорить с мистером Джефферсоном, — заключил полковник Мелчетт, — а, Харпер?
Харпер придерживался того же мнения.
Мистер Престкотт проводил полицейских в апартаменты мистера Джефферсона. Он жил на втором этаже, в номере с видом на море.
— Неплохо устроился, а? Наверное, он жутко богат?
— Да, очень состоятельный джентльмен. Когда приезжает сюда отдыхать, ни в чем себе не отказывает. Останавливается только в лучших номерах, заказывает только порционные блюда и самые дорогие вина — в общем, все самое лучшее.