– Простуда? – сочувственно спросила Монэ, поднимая голову от кипы бумаг на своем столе.
– Да, начинается, как бы не разболеться.
– Ничего, если будет плохо, останьтесь пару дней дома, займитесь своим здоровьем.
Секретарь благодарно улыбнулась в ответ. Она знала, что, скорее всего, не воспользуется любезностью комиссара, не сможет она спокойно болеть, лежать в постели, когда она так нужна на работе, но все равно была признательна мадам Монэ за заботу.
– К вам посетительницы – две женщины. Пригласить?
Комиссар взглянула на часы, было уже начало пятого. Значит, обе сестры у нее в приемной. Ну, что ж пора расставить все точки в этом деле. Она убрала бумаги на край стола и приготовилась к встрече.
В некоторых случаях Монэ откладывала все бумаги в сторону, чтобы не пропустить момента, когда в дверном проеме покажется какой-то важный для хода расследования посетитель. Чаще всего одного взгляда на входившего человека было достаточно, чтобы понять, с чем он пришел, какие эмоции его обуревают. Потом, немного освоившись перед взглядом комиссара, человек постарается натянуть какую-нибудь из своих масок, но в первые мгновения, на пороге, он еще не вполне владеет собой, он еще открыт, весь на ладони.
Лаура Дюссе и Жюстина Бенуа вошли одна за другой, усталые и поникшие, тень печали и скорби лежала на лицах обеих сестер. Как будто не только Лаура, но и Жюстина обвиняла себя в убийстве. Должно быть, тяжелые мысли одолевали их обеих. Скорее всего, прошлой ночью им так и не пришлось уснуть. И вот они здесь, в кабинете комиссара, терзаемые дурными мыслями и ужасными предчувствиями.
– Госпожа Дюссе, госпожа Бенуа, я пригласила вас, чтобы вы помогли мне пролить свет на те обстоятельства, которые для меня пока остаются в тени.
Сестры молча смотрели на комиссара, но если во взгляде Лауры была покорность и смирение перед судьбой, то от взгляда Жюстины веяло ужасом. Ей было страшно находиться здесь в этом кабинете, сидеть в кресле прямо перед столом комиссара, смотреть на нее и ждать чего-то непоправимого.
– Сейчас я изложу вам то, что произошло на самом деле, – спокойно, не меняя интонаций, продолжала говорить Монэ, – что-то стало известно нам в ходе проверки, что-то явилось результатом моих умозаключений.
Итак, вечером второго дня вам, госпожа Дюссе, позвонила неизвестная женщина, и сообщила о том, что в ресторане «Синяя птица» вместе с молодой особой находится ваш друг Артур Геде, который бывает там регулярно в сопровождении юной дамы. Вы отправились туда, и своими глазами увидели это. Вы, конечно, в ярости, вы вне себя от ревности. Вас обманули, вас предали. Так у вас появляется план мести.
На другой день утром вы дали внеочередной выходной вашей горничной Кларе, чтобы остаться в доме одной и рассчитаться с обидчиком. Вы вызвали Геде по телефону, спустя какое-то время он приехал. Вы выложили ему все, что думаете о нем. Он посчитал, что всё равно открыт, и потому отпираться не стал. Он не скрывал от вас того, что жил за ваш счет, бессовестно пользовался вашими деньгами и вашим доверием, да еще и заводил любовниц. Более того, он стал смеяться над вами и оскорблять вас, и тогда вы вынули пистолет и после некоторых раздумий выстрелили в него. В ужасе от свершившегося вы бежали, оставив в доме труп в луже крови.
Не вполне отдавая себе отчет в собственных действиях, вы направились к себе в контору. Туда вы приехали, быть может, потому что она была ближе, чем дом вашей сестры. Естественно, что вы находились в ужасном состоянии, вряд ли вы могли спокойно вести машину. Поэтому, кое-как добравшись до кондитерской, вы сразу же позвонили сестре, и она незамедлительно прибыла к вам в кабинет. Могу предположить, что вы ей всё рассказали. Естественно, ваша сестра пришла в ужас, но особенно ей было страшно оттого, что вы собираетесь заявить о случившемся в полицию. Она вас отговаривала, убеждала подождать, что всё как-то еще образуется.
Монэ сделала паузу. Жюстина, бледная и испуганная, сидела, не шевелясь, Лаура с тревогой посматривала на сестру. Комиссар опасалась, как бы не пришлось вызывать врача. Поэтому она решила сделать передышку. Она поднялась, приоткрыла дверь и попросила Элеонору, еще больше шмыгавшую носом, принести минеральной воды.
– Это тяжелый момент для каждой из вас, я бы хотела облегчить хотя бы чем-то его для вас, – мягко сказала Монэ, когда секретарь ушла, оставив на столе поднос с бутылками минеральной воды и тремя стаканами, – если кто-то из вас курит, пожалуйста, можете курить.
Жюстина дрожащими руками достала из сумочки, лежавшей у нее на коленях, пачку сигарет и зажигалку. Она долго не могла зажечь сигарету, руки ее почти не слушались. Все молчали, никто не обронил ни слова. Лаура взяла стакан с водой, она пила ее маленькими глотками, время от времени, бросая на сестру тревожные взгляды. Монэ ждала, когда обстановка немного разрядится, и она сможет продолжить свой рассказ.