– Ты уезжаешь всего на три года. – Говорил он больше себе, чем мне. – Ты и заметить не успеешь, как эти годы незаметно пролетят. Ты вернешься домой, и все будет по–старому.
Александр лукавил. Оглядываясь назад, я понимала что по – старому уже никогда не будет. Я вытерла прекратившие лить рекой слезы рукавом кофты. Подняла голову к небу, прикрыла глаза, попыталась успокоиться. Людовик ни за что не поймет, что я плакала. Он не увидит моего разбитого состояния. Я сделаю все, чтобы напарник не пристал ко мне с расспросами, которые могут сломать меня. Сквозь закрытые глаза, я услышала, как открывается дверь полицейского участка. Идеальная французская речь пробирается сквозь тишину улицы. Французская речь напарника действует успокаивающе. Я держусь из последних сил, пытаясь не заснуть. Я неохотно открыла глаза. Людовик Шеннер разговаривал с Вероникой Патель, подполковником местного полицейского участка. Напарник осторожно огляделся по сторонам. Его взгляд упал на меня. Он улыбнулся. По его лицу сложно определить обрадовался он тому, что я находилась на месте или нет. Я отвела взгляд первой. Я не собиралась подходить к разговаривающей парочке. Я ждала, пока они наговорятся. Людовик сам подойдет ко мне. Я успела выучить и этот жизненный урок.
Глава 12
Мне повезло. Людовик не стал расспрашивать меня о моем времяпровождении без его персоны. То, что он увидел, ему оказалось достаточно. Его глаза выдавали негласное удовлетворение. Я почувствовала, как по моему телу пробежала волна ярости. Ярость фактически выплевывала состояние угнетения, несправедливости, беспомощности. Она придавала мне силы двигаться дальше. Ярость присутствовала в повседневной жизни довольно часто. Благодаря компании Людовика Шеннера, ярость появлялась быстро. Марина сравнивала мои порывы ярости с ударами молний. Удары молний прекрасно чарующие явление, редко озаряющие ночной горизонт во время сильного дождя. Они появляются в небе на несколько секунд, словно показывая не спящим людям, выглядывающим в окно на темный горизонт ночной мглы, или же заблудшим путникам, которым не посчастливилось вовремя укрыться от проливного дождя и грозы в своем теплом доме.
Вот и моя ярость проявляла себя в самых неожиданных моментах. Видимо, причиной возникновения бурной ярости сказывались годы, проведенные в рабстве. Простая же ярость возникала при небольших стычках с напарником. Людовик забавлялся, видя мое яростное состояние, начинающиеся с загоранием глаз и лишь временами заканчивающиеся слабой дракой. Дралась я не в полную силу. Я не боялась причинить месье Шеннеру вред.
Людовик Шеннер относился к мезаморфному типу телосложения. У него было крепкое телосложение, широкие плечи и грудная клетка. В первый день нашей совместной работы, он пытался меня убедить в своем чистокровном французском происхождении. Оглядываясь назад, я осознавала всю глупость своего поведения. Я не раз выставляла себя в плохом свете. До слез дело не доходило, но напарник несколько раз уходил в гневном состоянии, не забывая сильно хлопать дверью моего кабинета. При Олеге Варновски Людовик подобной агрессии, даже если я его выводила из себя, не проявлял. Не удивительно, ведь он уважал Варновски – старшего. Иногда я думала, что напарник относится к отцу Олега слишком предвзято, а его поведение не соответствует действительности.
Шуточные драки позволяли привести себя в порядок. У обычного подростка эффект самосохранения происходит поэтапно. Как правило, сначала из глаз льются слезы, из горла вырывается крик отчаяния. В большинстве случаев крик отчаяния заглушается подушкой. На утро приходит опустошенность, подушка – подруга оказывается мокрой и отправляется в стирку. На смену слезам пробирается необъяснимая опустошенность. Человеку в таком состоянии не хочется ни с кем говорить, а чтобы избежать неприятных последствий, которые могут привести к еще большей скрытости или попытке суицида, закрывается в своей комнате и слушает успокаивающе отвлекающую музыку, отмокает в ванной или читает в постели книгу. Трудно сказать, когда у обиженного человека пройдет состояние опустошенности. Ведь у каждого оно происходит индивидуально: некоторые могут оклематься через два, три часа; другие за сутки; а третьим присуще ходить с опущенной головой и угрюмым видом около недели. Я переросла эту стадию самосохранения. Вместо слез в ход шли кулаки. Мокрую подушку заменяла испачканная в драке одежда. Свист от нескончаемых ударов превосходил успокаивающуюся музыку.