Величественный процесс папской коронации продолжился. Поборов ураганно возникший в душе, но слишком неподобающий в данной ситуации гнев, Бонифаций, досадуя на столь конфузливые нововведения, в поисках их причины невольно углубился в воспоминания. Только что закончившаяся процедура действительно была относительным новшеством в процессе папской коронации, но заключалась всего-то в удостоверении принадлежности кандидата к мужескому полу, для чего вышеупомянутое сидение имело достаточной ширины отверстие, чтобы пол претендента на тиару был определен безошибочно. Восстановив грозным взором тишину в зале среди приглашенных гостей, Бонифаций едва ли мог рассчитывать на аналогичное восстановление тишины и благонравия в их мыслях. В его памяти, как и в памяти многих из приглашенных, еще свежи были воспоминания о событиях сорокалетней давности, принудивших иерархов Церкви ввести столь стесняющий любого будущего понтифика обряд.
Сорок лет тому назад он, в то время простой горожанин Рима, по-итальянски обжигающим солнечным днем 15 августа 855 года, горячо приветствовал торжественное шествие в день Успения Девы Марии, которое возглавлял обожаемый всеми римлянами молодой понтифик Иоанн Восьмой Английский. Рим души не чаял в своем новом господине, умиляясь спокойной северной красоте его лица, кротости нрава и невиданным для того времени обширным познаниям во многих науках. Придя в Рим из далекого Майнца, Иоанн начал преподавать в греческой школе и за короткое время, благодаря своим талантам и набожности, стремительно взлетел по церковной иерархической лестнице. После смерти папы Льва Четвертого, Рим не сомневался ни минуты – новым владыкой вселенской церкви решено было выбрать очаровательного чужеземца, чья кандидатура должна была успокоить вечные раздоры среди порой до абсурда многочисленных итальянских партий. Иоанн управлял Римом дипломатично и мудро, сохраняя при этом строгость к себе в части служения Господу. Вечный город, казалось, обретал нового Григория8.
Бонифаций в тот день изо всех сил старался не потерять из виду Иоанна Английского, восседавшего на легендарном Sedia Gestatoria – переносном папском троне, обитом красным шелком, позади которого мерно покачивались белоснежные флабеллумы9. Папский паланкин, согласно традиции, несли двенадцать слуг в алых одеяниях, помимо, скажем так, опорно-двигательных функций также выполнявших, вместе с небольшой охраной, роль волнорезов в людском море. Это было делом весьма непростым, толпа была велика и продолжала расти и уплотняться, так что юному Бонифацию нечего было даже думать о том, чтобы попытаться приблизиться к молодому папе и коснуться полы его одежды. Только бы удержать в поле зрения и навсегда запечатлеть в памяти его кроткий образ, ведь одно это, по всеобщему убеждению, позволит любому грешнику списать с души своей не менее дюжины грехов! Папа, казалось, себя не очень хорошо чувствовал в тот жаркий день, часто просил пить, а временами молодой служка давал ему понюхать какие-то соли. Толпа теснила папу со всех сторон, тысячи рук жадно стремились коснуться его, попытки стражи хоть как-то обозначить видимость порядка были все менее успешными и все более истерично-резкими. В момент, когда процессия худо-бедно миновала древний Колизей и приблизилась к базилике святого Климента, римский плебс испытал новый приступ экзальтации. Возникла давка, стражники мужественно бросились навстречу людскому потоку, носильщики держались, как могли, но все тщетно – десятки горожан упали под ноги процессии, несколько человек оказались брошенными под носилки понтифика, и сам Иоанн Английский, внезапно неуклюже взмахнув руками, вывалился на мостовую.
Римляне, тысячеголосо ахнув, отпрянули от места падения папы, устрашась причиненным ему несчастьем. В ту же секунду притихло людское многоголосье, ибо площадь внезапно прорезал дикий крик понтифика. С вытаращенными глазами, абсолютно не понимая, что происходит, и истово крестясь, толпа, включая папских слуг, несколько минут наблюдала, как их владыка странно корчится на земле, раздирая на себе одежду. Проступившие на папском одеянии пятна крови повергли толпу в окончательный шок. Бонифаций, находясь не в первых рядах, и, потому, толком не видя, что происходит, напряженно вслушивался в стоны понтифика, достигавшие все новых и новых звуковых высот. Никогда не доводилось ему слышать, чтобы человек мог так кричать, и среди толпы, мало-помалу начавшей приходить в себя, уже пошел шепоток, что папа сошелся в яростной схватке с самим Люцифером, решившим, очевидно, испортить своим появлением торжественное шествие. Вдруг тональность стонов несчастного папы начала меняться, в их страдальческие ноты добавилось нечто другое и странное, и вконец изумленная толпа не сразу поняла, что улицы святого города огласил крик родившегося на их глазах ребенка.
8
Григорий Первый Великий (540-604), римский папа (590-604), почитается всеми основными христианскими церквями мира.