Арман видел каждый жест. Ни одна деталь не ускользнула от него. На мгновение, после того как он услышал, что его кузен, а не он сам, вызван под нож, он снова задышал свободно. Но только на одно мгновение.
Вид страдания на прелестном лице Элен, ужасное выражение её глаз пробудили внезапную решимость в душе труса.
Станислас его нисколько не заботил. Ему не доставалось ничего, кроме насмешек, из уст кузена, с тех пор как он попал в Люксембургский дворец. Но Элен… ah, Dieu (о Боже! - франц.)… он не мог быть свидетелем её мучений.
Быстро шагнув к ней, он наклонился и поспешно прошептал ей на ухо:
- Элен, я люблю вас. Если то, что говорит молва, правда, вам всё-таки можно надеяться. Ещё день - и, может быть, казней больше не будет. Adieu! (Прощайте! - франц.)
Мгновением позже он стоял у решётки, и его голос если слегка и дрожал, но был громким и чистым.
- Я де Бретёйль.
Окружающие недоверчиво смотрели на его белое лицо и трепещущие губы и задавались вопросом, не повредился ли трус от ужаса в рассудке.
Но, мало обращая на них внимания, он сумел выйти до того, как вернулся в сознание его кузен.
Для Фукье-Тенвиля крестильное имя было маловажным обстоятельством. У него не было столько времени, чтобы тратить его на такие мелкие различия. И поэтому Арман де Бретёйль, бледный и с тоской в сердце, но со сжатыми губами и решительным выражением мальчишеского лица, принял смерть на следующий день.
Но тот день был 10 термидора 2 года, и для Армана было утешением узнать перед тем, как он умер, что его жертва не стала напрасной. Ибо в тот же день Робеспьер со своими последними друзьями составил ему компанию в его путешествии и взошёл вместе с ним на эшафот.
С царством террора было покончено. Франция пришла в себя.
Последние слова Армана де Бретёйля к Элен были едва замечены - на самом деле они были еле-еле слышны и, конечно, не поняты, когда произносились. Но позже их вспомнили. И с печальной нежностью она и Станислас вызывали в памяти прощальные слова того, кого они прозвали трусом и чьей благородной жертве были обязаны жизнью одного и счастьем обоих.
Люксембургский дворец - дворец, построенный для Марии Медичи в 1615-1631 годах в парижском Люксембургском саду, на месте усадьбы представителя рода Люксембургов (отсюда и название). Во время Великой французской революции дворец был признан национальным достоянием и сначала был превращен в тюрьму, а в 1795 году тут начали заседать члены Директории, и с того времени он стал местом размещения госучреждений. В настоящее время здесь заседает Сенат Франции. Часть помещений передана для проведения выставок.
Вандея - департамент на западе Франции на территории бывшей провинции Пуату. Название происходит от реки Вандея. В 1793 году здесь возник мощный очаг контрреволюции. В истории события того времени известны как вандейский мятеж.
Фукье-Тенвиль - деятель Великой французской революции, общественный обвинитель Революционного трибунала. Его впоследствии гильотинировали на Гревской площади, обвинив в том, что он погубил под видом суда бесчисленную массу французов…
Санкюлот (sans-culotte) - участник Великой французской революции, бунтарь. Название произошло от насмешливого прозвища городской бедноты, ходившей "без кюлотов", то есть коротких штанов из дорогой ткани, как было принято у дворян.
Люнет - арочный проём.
Обувь с красными каблуками была признаком принадлежности её обладателя к аристократии (мода была введена Людовиком XIV). Во Франции в XVII-XVIII веках модников называли часто «господин красный каблук».
Лес Фонтенбло - обширный лесной массив, окружающий замок и городок Фонтенбло во Франции в 60 км к юго-востоку от Парижа. Популярное место пеших и верховых прогулок.
Национальный Конвент (франц. Convention nationale) - высший законодательный и исполнительный орган Первой французской республики во время Великой французской революции, действовавший с 21 сентября 1792 года по 26 октября 1795-го.
Сентябрьские расправы - трагический эпизод Великой французской революции, массовые убийства заключённых в Париже, Лионе, Версале и других городах, произведённые революционной толпой в начале сентября 1792 года. К Парижу всё ближе подходила прусская армия. При этом распространялись слухи, что интервентам в столице помогут тайные роялисты и что готовится заговор, а арестованным аристократам в тюрьмы доставили оружие и они ждут сигнала к выступлению. Поэтому среди санкюлотов возобладала идея превентивной расправы с заключёнными.