— Я об этом спрашивал старшего дворника Ивана, — ответил Матвей. — Но он мне столько дерзостей наговорил, что я не знал, что и делать, норовил даже ударить.
— Да что ты! — воскликнул Павел Михайлович.
— Так точно, словно он взбеленился, а на что, не могу знать.
— Наверно, ты чем-нибудь его оскорбил, — сказала Екатерина Семеновна. — Иначе человек зря не набросится.
— Хорошо, иди в контору и позови туда Ивана и эту прачку, — сказал хозяин. — Я сейчас приду.
Матвей ушел.
— Я уже давно замечала, что этот Матвей косится на брата, — сказала Екатерина Семеновна. — А третьего дня я застала Марью в слезах.
— С чего же это?
— Я спрашивала, да она не хотела говорить. Отговаривается только тем, что будто по деревне скучает. Но я не верю этому.
— Очень просто, что и скучает, — согласился муж.
— А со стороны я потом узнала, что не тоска по родине, а просто-напросто что Матвей очень недоволен ими обоими, ну и привязывается.
— И с чего бы это так?
— Я и сама не знаю, как это объяснить, но вижу, что между братьями давно уже пробежала черная кошка! После этого мне думается, что и эта кража белья не проделка ли самого Матвея?
— Подобный случай у нас еще в первый раз, — сказал Павел Михайлович, вставая из-за стола.
— И это имей в виду, Павел! С тех пор, как поступил к нам этот Иван, бдительность дворников усилилась, и даже он сам по ночам дежурит, и потому никак не могу понять, как воры могут, особенно ночью, пронести краденое.
— А вот мы посмотрим, — сказал Павел Михайлович и, накинув на себя пальто, пошел в контору.
Там были кроме Матвея и Ивана еще две женщины, и между ними происходил громкий спор.
Увидав входившего хозяина, все замолчали.
— Что тут у вас такое случилось? — обратился к Ивану домовладелец.
Иван хотел что-то сказать, но прачка, выступив вперед, заговорила:
— Батюшка, Пал Михалыч! У меня с чердака белье пропало, четыре простыни, шесть наволочек, сорочки и носки.
— Когда ты их повесила?
— Вчера вечером, а наутро не оказалось.
— Кроме твоего было ли еще белье?
— На том чердаке было, — отозвались две женщины, — но оно не тронуто…
— Странно, — сказал хозяин и искоса взглянул на Матвея. — Странно, говорю, что вору, который действовал впотьмах, понадобилось именно твое белье. Ведь вот он мог бы захватить и ихнее, но этого не случилось… После того как ты вешала, ты заперла на замок чердак, разумеется?
— Да, заперла.
— У кого был ключ?
— Вон у них… — указала прачка на Матвея.
— Значит, у тебя был ключ? — обратился хозяин к Матвею.
— Так точно, но я передал его старшему дворнику.
И он кивнул головою на Ивана.
— Ключ и посейчас у меня, — сказал Иван, — и только я одному дивлюсь, почему, ходивши на чердак, у меня его не спросили?
И, вынув из кармана ключ, он показал его хозяину и продолжал:
— Вчера вечером я ходил на чердак и видел, что замок висит. Выходит, значит, замок сломан!
— Да-да, был сломан, — отозвалась прачка.
— Тогда пойдемте на чердак! — сказал хозяин.
Глава VI
«Союзник»
— ВОТ ЧТО, МАТРЕНА, — обратился Иван к прачке. — При хозяине я тебя спрашиваю: когда ты входила на чердак, замка не было?
— Не было.
— В таком случае ты не должна была входить туда, а заявить мне или вот этому… управляющему. Почему ты не заявила?
— Да где ж тут заявлять, когда увидела, что белья нет. Я так испужалась, что страсти.
В эту минуту одна из женщин, сердито взглянув на Матрену, сказала:
— А позволь тебя спросить, какая была метка на том белье?
— А тебе какое дело? — огрызнулась Матрена.
— А, не хочешь говорить! — воскликнула женщина. — А я знаю: две буквы — А и К с вензелем под княжеской короной! Вот, батюшка-барин Павел Михайлович, мы и пришли затем, чтобы вывести все на чистую воду. — И она бросила взгляд на управляющего, который густо покраснел.
— Ну говори! — сказал хозяин, предчувствуя что-то особенное. — А вы молчите, — прибавил он, видя, что Матвей и прачка хотят что-то сказать.
— Мой муж и я давно знаем, что господин управляющий недолюбливает своего брата, — начала женщина. — И прямо скажу, подчас и следила за ним. Да что тут долго говорить, под дядю Ивана подвох подведен.
— Ах ты кошелка этакая, как ты смеешь так говорить! — не утерпела Матрена.
— Так и смею, потому, значит, следует позвать городового и отправить вас обоих в часть!.. Пойдем, барин, только не на чердак, а в дровяной сарай, в который и положено белье с такими буквами. В том сарае и вещи Марии Васильевны стоят.