- Почему ты плаваешь, как лягушка? - сонно спросил его маленький Сев.
Сур нырнул в глубину и навис над другом, широко улыбаясь:
- Как лягушка, - посмеялся он. - Я - как лягушка!
- Что здесь такого? - не понял Сев.
- Да так - ничего! Ты забавный.
Сур выставил руки вперёд, опёрся ими о пол возле чужой головы, и его ноги вытянулись к потолку, словно у акробата в маггловском цирке. Волосы, похожие на туман, поползли Северусу в лицо.
- Я по-всякому умею. А ты?
- Я - никак.
- Неправда, - возразил непоседа и немного попрыгал, должно быть, красуясь, - ты прилетел на дно, словно камешек!
Маленький Сев почувствовал, что краснеет. Он, конечно, плавать не умел, да и учить его было некому, но всё же обидно: Сур, значит, лягушка, а он всего лишь какой-то камень.
- Я так не умею, - добавил мальчишка, думая, что успокоит. - Ведь лучше хоть как-то, чем никак?
- Лучше никак, чем плохо, - не выдержал Снейп, заворачиваясь в одеяло потуже, - мне так мама говорила.
- Мамы бывают неправы...
- Нет.
- ...и папы порою тоже.
Сур похлопал ещё глазами, ожидая ответа, и ему хватило того, что маленький Сев посмотрел на него беззлобно, спокойно, как часто бывало «до». Мальчишка медленно, оставляя в воде разводы и пузыри, сделал мостик и кувырнулся, исчезая у Северуса над головой. Как только уплыли его белые волосы, Снейп снова смог увидеть стайки рыб и пучок водорослей, напоминающий люстру. Вверху была рябь, как если бы дул ветерок, лунный свет искажался и поблёскивал то на чешуе, то даже - в глазах у Сура, и Северус сам не заметил, когда заснул.
Ребёнку внутри было очень тепло.
Ребёнок внутри наконец-то был дома.
День рождения
- Сур.
- Чего?
- Кажется, у меня день рождения.
Сур глянул на него недоверчиво:
- Прямо сейчас? Сегодня?
Маленький Сев вслушался в ощущения: да, определённо, было здесь что-то странное - его словно выталкивало наверх, и он становился всё легче и легче.
Сур всё понял без слов.
- Ну, тогда, - заявил он, - давай отпразднуем хорошенько! Хочешь подарок?
В груди у Северуса даже ёкнуло:
- Подарок?
- Да, - покивал Сур, растягиваясь в улыбке. - Ты его посмотришь, а потом оставишь мне, потому что он мой, вообще-то, но я дам тебе потрогать. Так хочешь?
Это было очень похоже на Сура, и маленький Сев больше не обижался.
- Хочу, - признался он, - если тебе не жалко.
Мальчишка, конечно, тут же заверил, что ничего для друга не пожалеет.
- Я абсолютно не жадный, - убедительно приврал он. - О моей не-жадности даже ходят легенды.
- Кто их слагает? - не выдержал Сев.
- Есть один молодец, - не моргнул белобрысый глазом, - рассказывает про меня всякое... Ну, знаешь, что я великий, хороший и плавки у меня красивые. Любит меня, наверное.
Северус догадался, что Сур имеет в виду себя.
- Хочешь, я и про тебя сложу что-нибудь? Вот, например:
Маленький Сев
Умрёт облысев.
- Бездарно, - заметил Снейп.
- Спасибо!
Северус взрослый,
Хотя и не рослый.
- Я могу просто потрогать подарок, Сур?
- Ну какой нетерпеливый!
Белобрысый пнул в него горстку ракушек, но всё-таки не обиделся - и прошлёпал по дощатому полу во двор, а оттуда - загрёб руками и ногами, направляясь куда-то вверх.
- Не плыви за мной! - крикнул он, удаляясь, завидев, что маленький Сев бежит по тропинке следом. - Я сам его принесу!
Снейпу стало щемливо и одиноко, как только пропали последние пузыри. Он так привык - а теперь вдруг остался один и забыл, что с этим делать.
Он сел на какой-то склизкий, заросший мхом камень и ощутил себя Первым Советником, воющим на луну.
Что-то продолжало тянуть вверх за пупок. Маленький Сев возненавидел все дни рождения.
Ох уж этот непоседливый Сур!
* * *
Прошло много часов, а на горизонте было безрадостно пусто; шептались деревья, крутились в потоке волосы ивы, рядом с которой пристроился маленький Сев, и не вытерпев, он вскочил и понёсся. Обшарил старенький, покосившийся дом, влез в соседский, запутавшись в тине, а затем пробежал вдоль моста и внезапно окончательно понял - Сур пропал у колодца.
Он зачем-то в него нырнул.
Перебарывая испуг, пытаясь тише дышать, Северус вскарабкался по знакомой скале, выкрикивая имя друга - и замер, увидев раскрытый глаз.
Ничего не изменилось, кроме малышки Сева. Колодец всё также чернел, и манил, и отталкивал, только теперь - больно оглядываться назад. И на жизнь, и на красивую долину, пропадающую в темноте, и особенно - на деревню, где Сур научил его быть собой. Вместо всех зверей мира - там одни только рыбы, а ночью плавают лодки, царапая пики крыш...
Но нельзя было оставаться здесь, на краю, когда белобрысый куда-то падал!