Алекс посмотрела на дату интервью, указанную на конверте. Его брали больше двадцати лет назад.
Жива ли она до сих пор? Вышла замуж? Или живет на ферме своего дяди в Пенсильвании?
Алекс обратилась к библиотекарю:
— Где я могу снять копию? Мне необходимо…
— Я же сказала вам: копировать устные истории запрещено. — Женщина подошла к столу Алекс. — Согласно законам о тайне личной жизни.
— Зачем тогда записывать чьи-то устные истории, если вы не собираетесь их издавать? — Алекс встала. — А если записали, то зачем закрывать доступ широкой публике?
— По правде говоря, мы собираемся их опубликовать. Нужно перевести их на цифровые носители, но у нас пока не хватает средств для этого.
— Если я найду Магду Коган, уверена — деньги на это найдутся.
— Не думаю. Если бы вы видели, как живет госпожа Коган…
— Вы на самом деле были у нее дома?
— Да. Я пошла записать ее рассказ. Это я вела запись беседы. — Библиотекарь широко улыбнулась. — Это не женщина, а фейерверк. Удивительно, как ей удается так хорошо жить на столь скудные средства.
— Так она до сих пор жива? — Сердце Алекс учащенно забилось. — Как мне с ней связаться? Это чрезвычайно важно…
— Не так быстро. Федеральный закон о тайне личной жизни запрещает разглашать какую бы то ни было информацию об участниках проекта «Устные предания».
— Но если она до сих пор жива, мне необходимо с ней встретиться.
— Извините. — Библиотекарь убрала конверт в шкаф и вернулась за свой стол. — Больше я вам ничего не могу сказать. Я потеряю работу.
— Послушайте… — Алекс посмотрела на имя библиотекаря: оно было на табличке, стоящей на столе. Она решила воспользоваться уловками Шандора. — Вы понимаете насколько это важно, госпожа Рэгсдейл? Как только я увидела имя этой женщины в вашем списке, я первым же самолетом вылетела из Цюриха. Я целую ночь провела в лондонском аэропорту, чтобы успеть на первый самолет и оказаться в Америке как можно раньше. Мне просто необходимо с ней встретиться — и как можно скорее.
— Думаю, я могла бы передать ей, что вы ее разыскиваете, и если…
— Пожалуйста, передайте. Речь идет о банковском счете в Швейцарии. Нужно встретиться немедленно. Это чрезвычайно важно.
— Я попробую.
— Спасибо вам! — Алекс схватила бланк и стала писать. — Вот мой телефон. Это Йельский клуб — я там остановилась, пока я тут в Нью-Йорке.
К счастью, Нэн и Сьюзан — обе члены клуба — разрешили Алекс воспользоваться правом останавливаться там, если она когда-нибудь будет в Нью-Йорке.
— Передайте ей, чтобы она мне позвонила, как только сможет. Договорились? — Алекс протянула номер библиотекарю. — Я буду ждать.
Глава 20
Нью-Йорк
Среда, позднее утро
Войдя в номер, Алекс увидела горящую кнопочку на телефоне — оставлено сообщение. Она тут же набрала номер оператора.
— Йельский клуб, Мари слушает.
— Мне было сообщение? — спросила Алекс. — Я увидела горящий…
— Да. Звонила некая госпожа Раймер.
— Раймер?
— Да. Она оставила телефон: 212-989-8453.
— Что-нибудь еще?
— Нет, просто сказала, что звонила Магда Раймер. Все.
Через десять минут Алекс уже стояла перед домом Магды — осыпающейся старой громадины из армированного кирпича, пересекающей на западе 24-ю улицу. Магда, очевидно, предупредила швейцара. Он пригласил Алекс подняться, как только она назвала себя.
— 8-эйч. Можете сразу подниматься.
Позвонив в дверь, Алекс отступила на шаг и собралась с духом. «Я вот-вот вручу этой милой старушке ключи к несметным богатствам, — говорила она себе. — Шанс вернуться к той жизни, которую она потеряла».
Алекс заметила, как что-то мелькнуло в дверном глазке над потускневшей золотой буквой «эйч». За дверью раздался голос:
— Вы Алекс Пейтон?
— Да.
Алекс услышала, как отпирают несколько замков.
— Одну минуточку. — Дверь чуть приотворилась. На нее была накинута толстая медная цепочка. Пара цепких глаз внимательно изучала Алекс, и еще две пары глаз смотрели на нее на уровне щиколоток женщины.
— Входите, пожалуйста! — Магда хлопнула дверью, сняла цепочку, затем снова открыла. Из комнаты выбежали два кота, потом остановились как раз за обвалившимся мраморным подоконником.
— О них не волнуйтесь. — Она легким жестом пригласила Алекс войти (точно, как Жужи). — Они никуда не денутся. Им просто любопытно, но не настолько, чтобы куда-то бежать. Понимаете, они никогда не были на улице.