Чарльз Эппинг
Trust: опека
Посвящается Элемеру – и Розвите
Tout m est suspect: le crains que je ne sois séduit.
Je crains Néron; je crains le Malheur qui me suit
D'un noir pressentiment, malgré moi prévenue.[1]
Пролог
Вокзал Келети Пальяудвар, Будапешт
21 мая 1938 года
– Дорогая, ничего они мне не сделают. В конце концов, я гражданин Венгрии и могу проехать через Австрию, даже если она оккупирована фашистами.
– Figyelem![2] На девятом пути производится посадка на Восточный экспресс «Вена – Цюрих – Базель – Париж».
Аладар Коган пытался хоть что-то разглядеть в густом сигарном дыму, который наполнял обшитую деревянными панелями телефонную кабинку. Зал ожидания первого класса быстро опустел.
– Дорогая, мне пора. Дали уже третий свисток… Да. Я позвоню, когда приеду.
Он быстро подхватил газету.
– Не беспокойся. Я надежно спрячу твои деньги – наши деньги.
– Внимание, внимание! Восточный экспресс отправляется с девятого пути.
– Мне и в самом деле пора бежать. Поцелуй за меня Иштвана и Магду. Пока. Csykolom. Нет, милая, костюм не помялся. Мы же расстались всего два часа назад.
Аладар потушил сигару, схватил газеты и с кожаным чемоданом в руке поспешил на главную платформу.
Он остановился, чтобы снять с вешалки шляпу, бросил взгляд в большое, украшенное позолотой зеркало слева от зала ожидания и улыбнулся. Костюм в тонкую полоску, элегантная мягкая шляпа, темный галстук – он был похож на банкира, можно даже сказать, на швейцарского банкира.
– Внимание, внимание! Отправляется Восточный экспресс.
Мужчина зашагал к выходу, не заметив, что, после того как он наскоро перекусил в вокзальном ресторане, на рубашке и галстуке остались пятна от супа и мелкие крошки.
– Внимание, внимание! Последний свисток.
Торопясь к переполненному перрону, он выронил несколько листков газеты. Они упали на землю, но он не остановился, чтобы их поднять. Да это было и неважно – новости везде одинаковые, от местных «Пешти напло» на венгерском и «Пештер Ллойд» на немецком до «Нойе Цюрхер цайтунг» и «Манчестер гардиан». Становилось ясно: гитлеровский аншлюс – насильственное включение Австрии в состав фашистской Германии – это лишь начало.
Мужчина подбежал к спальному вагону, когда проводник уже убирал невысокие деревянные ступеньки.
– Kérem a jegyét! – Проводник протянул руку за билетом. Аладар стал лихорадочно рыться в карманах.
– Где-то здесь…
Он раскрыл свой кожаный бумажник – оттуда выпали несколько купюр и какие-то бумажки. Присев, чтобы их собрать, он почувствовал, как его обдало паром, который выпустил синий спальный вагон («сделано во Франции»). В дальнем конце станции раздался резкий свисток. Аладар робко поднял глаза.
– Понятия не имею, куда он подевался. Еще час назад билет у меня был.
Когда Аладар выпрямился, кондуктор пальцем указал ему на билет, торчащий из левого кармашка жилета. Он быстро помог пассажиру подняться в вагон, а затем дал свисток. Через секунду поезд тронулся.
В купе Аладар положил свой чемодан на полку и достал из него несессер, который два года назад, перед смертью, подарил ему тесть.
Аладар погладил мягкую коричневую кожу – лучшее из того, что производила фабрика Блауэра. Ему до сих пор слышались слова тестя о швейцарцах:
– Akârmi is lesz – что бы ни случилось, в денежных вопросах всегда можешь на них положиться. Они честны и знают, как хранить тайны. А прежде всего, как не ввязываться в войну.
Господин Блауэр нередко говаривал, что решение хранить деньги семьи в Швейцарии во время Первой мировой позволило ему – и его кожевенной фабрике – пережить в послевоенные годы неразбериху и инфляцию. Теперь настал черед Аладара обеспечить сохранность состояния Блауэров во времена грядущих потрясений.
В коридоре раздались шаги. Мимо прошла красивая брюнетка. Он улыбнулся ей. Женщина на миг остановилась, а затем пошла дальше. Аладар выглянул из купе и увидел, как она скрылась в соседнем вагоне второго класса. По проходу тянулся шлейф «Шанель № 3», его любимых духов.
Аладар сел и стал смотреть в окно – мимо проплывали бескрайние поля пшеницы и ячменя. Он рассеянно полез в карман брюк и нащупал три маленьких ключика. Вспомнил о звонке из Вены на прошлой неделе – от семейного банкира Блауэров.
1
2
Слово Figyelem, не переведенное в тексте оригинала, по смыслу должно означать «внимание». –