- Слышь! - сказал юноша, нервно тасуя карты. - Еще я с обслугой в дурака не играл! Партнер, блин!..
Призрак смутился, стушевался. Вообще следует заметить, что отражения людей (или как они себя именуют - персоналии) к невидимым своим помощникам, этому пролетариату зазеркалья, относятся несколько пренебрежительно. Если кого и уважают - то только распорядителя. Ибо распорядитель, хотя и незрим, а отвечает за отразиловку в целом. Поэтому ссориться с ним, ей-богу, не стоит. Он ведь имеет право и от зеркала отлучить...
С прочими же невидимыми тружениками - теми, что ведают неодушевленными предметами, - персоналии в большинстве своем не церемонятся.
- Да я - ничего, я - так... - пробормотал призрачный пролетарий, истаивая окончательно. - Пока, думаю, нет никого...
- Не в этом дело, - хмуро заметил дядя Семен. - Просто незачем тебе к видимости привыкать. Ну вот сыграл ты с нами в карты разок, другой... А потом, не дай бог, забудешься да и проявишься по старой памяти - прямо в павильоне! Да еще в таком виде!.. Это ж разрыв сердца патентованный...
В отличие от более молодых собратьев по ремеслу толстый дядя Семен с обслугой беседовал запросто. Учитывая древность своего происхождения (в Коринфе, чай, впервые отразился - не шутка!), ко всей этой юной поросли, зримой и незримой, он относился совершенно одинаково.
- А что, и такое было? - поинтересовался юноша.
- Ты это насчет чего?
- Н-ну... забылся - и проявился...
- Еще как! - всхохотнул ветеран зазеркалья. - На моей только памяти раза четыре, если не больше! Все эти байки о привидениях, думаешь, откуда пошли? Обслуга шкодила.
- И что им за это?
- Вышибут из зазеркалья - и все дела! Иди вон облака по озеру взад-вперед тягай... Ладно, сдавай.
Юноша раздал карты.
- Ну, нас тоже за такие штучки гоняют... - заметил он с важным видом. - Только на святки и оттянешься... - Что-то, видать, вспомнил и ухмыльнулся от уха до уха. - Прибегают под Рождество с соседнего стеклышка. "Слышь, - говорят, - там у нас хозяйка на старости лет совсем ума лишилась, суженого хочет в зеркале увидеть. Иди покажись". Ну, я чего? Пошел показался. Смеху было! Представляешь: семьдесят лет карге и вдруг моя морда...
- На святки - можно... - глубокомысленно подтвердил дядя Семен, изучая карты. - Ну-с, а вот мы вам сейчас...
- С туза... - отчаянно прошелестело сзади. - С туза зайди...
- А ты, чем советы давать, - веско молвил дядя Семен, заходя с девятки треф, - лучше столом займись, если делать нечего. От ножек скоро вон одно воспоминание останется...
Действительно, кончики ножек уже начинали понемногу таять и распадаться. Да и углы столешницы тоже. Изъятая из зеркала неодушевленка долго не живет.
Ветеран зазеркалья наконец-то выиграл - и повеселел.
- Отыгрываться будешь? - спросил он.
- Хватит, надоело... - Юноша отложил колоду. - Дядя Семен! А как там оно было... в Элладе?
- Н-ну... - Ветеран в затруднении огляделся. - Как тебе сказать, Егор?.. Зазеркалье - оно и в Древней Греции зазеркалье. Поменьше, правда, помутнее, да и отлив другой... Такое, знаешь, смугловатенькое... Ну, понятно! Зеркала-то из чего делали? Медь, бронза...
- Да нет, я не о том! Кого ты там отражал-то?
- Хм... - Ветеран с самодовольным видом огладил черные мешки под глазами. Словно усы расправил. - Отражал, Егорка, отражал... Кого только не отражал! Люди были - нынешним не чета. Аминокл, сын Кретина, - слыхал про такого? - Сдвинул брови, покосился на радостно осклабившегося Егора. - Да ты не скалься, не скалься! Смешно ему!.. Этот Аминокл, между прочим, когда флот Ксеркса разбился, такое состояние нажил, что другим и не снилось...
- И ты его отражал?
- Ну, не совсем его... - уклончиво отвечал дядя Семен.
- А кого?
- Раба его...
- А-а... - Егор был явно разочарован.
Ветеран обиделся.
- Ты это чистоплюйство свое брось! - прикрикнул он. - И вообще запомни: не бывает плохих людей - бывают только плохие отражения. Уразумел?..
Помолчали. Конечно, жизненный опыт их был несопоставим. У Егора первое зеркальное воплощение, а у дяди Семена - трудно даже сказать какое. Похоже, он и сам уже сбился со счета. Честно сказать, с памятью у отражений еще хуже, чем у нас. И хотя дядя Семен заговаривал об античности часто и с удовольствием, мало что в нем осталось от древнего грека. Да и немудрено: вон сколько веков прошло...
- Ты вот, чем тут со мной в картишки резаться, лучше бы на биржу заглянул... - посоветовал вдруг ветеран. - Посмотри, потолкайся, распорядителей поспрошай: как, что? Очередь займи...
- Успею еще, - беспечно отвечал Егор. - Какие наши годы!
- Ну это как сказать! - зловеще ухмыльнулся дядя Семен. - Человек, он, знаешь, сегодня - есть, завтра - нет. Вот пришибут твоего Егорку дружки - что делать будешь?
Юное отражение тревожно задумалось на секунду.
- Ага! Пришибут! - презрительно проговорило оно. - Как бы он их сам не пришиб!.. Ничего! Здоровый. Отмашется.
- А наркоты переберет?
На этот раз юноша задумался надолго.
- Или Васенька наш, не дай бог, зеркало расколошматит по пьянке, продолжал травить душу ветеран. - В осколочники ты не пойдешь - ты уже к большому формату привык... Так?
Егорка мрачнел на глазах.
- Если расколошматит - это всем нам кранты... - угрюмо сказал он. - И тебе тоже...
- За меня не волнуйся... - насмешливо, с превосходством заверил дядя Семен. - Не пропаду... На бирже меня тыщу лет знают, и потом - я ж характерный! Бомжа отразить? Отражу... Панка? Запросто... Да хоть референта туркменбаши!
- А путану?
Ветеран покряхтел.
- Нет... - признался он со вздохом. - Путану, пожалуй, не смогу. Женщины для меня, Егорушка, до сих пор загадка...
Егор покусал губу.
- А вообще часто приходилось без работы болтаться?
- Да сплошь и рядом! Я же о чем с гобой толкую-то? Не замыкайся, не замыкайся ты на своем Егорке! Выпало свободное время - одного попробуй из себя слепить, другого... А иначе - придешь на биржу, там тебе скажут: "Покажи, что умеешь!" Ну, ты им, понятно, Егорку... "Ну что? - скажут. Хороший Егорка! Нормальный Егорка! А ну-ка еще кого-нибудь? Хотя бы в общих чертах..." Вот тут-то ты и посел... Это, знаешь, как называется? Отражение одного человека. Скорчил рожу - да при ней и остался! Ох сколько я их таких перевидал... Он бы и рад кого другого отразить - не может, Егор, не может! А то бывают еще такие, которые и могут, да не хотят...