— Что-нибудь повеселее, плохого и так хватает в реальной жизни.
Триш укладывается на груди Гарри поудобнее и переплетает свои и его пальцы.
— У нас было трудное время, но мы справились. Мы здесь.
Гарри молчит, рассматривая кольца на её руке, а затем произносит то, от чего сердце Триш делает кульбит:
— Я люблю тебя, Триш, и обещаю, что никогда и ни за что не обижу. Не знаю, как ты, но я вижу своё будущее с тобой.
— Я тоже тебя люблю, Гарри.
Гарри тянется к губам Триш, когда Джарвис вмешивается и говорит, что у «миссис Старк сообщение для мисс Старк». Триш усмехается, примерно догадываясь, что скажет ей мама, и касается браслета на руке.
— Патрисия Морган Старк, тебе лучше появиться дома как можно скорее, иначе я разорву тебя раньше, чем это сделают журналисты.
Триш смеётся, вставая с кровати. Гарри тянет её за руку на себя, она выдавливает через смех:
— Кажется, я под домашним арестом.
***
Триш кажется, что так же, как и она, чувствовали себя люди, приговоренные к повешению. Это такая ситуация, когда умирать не хочется, но придётся. Только если тебя не помилуют. Или чудо наступит.
Впервые под взглядом мамы Старк испытывает желание сжаться в кресле и так и сидеть, пока Пеппер не сменит гнев на милость.
А она не сменит, кажется.
— Ты же мне обещала.
— Да, обещала.
— Пообещай мне, что не будешь геройствовать и надевать костюм.
— Почему я должна это обещать?
— Потому что ты такая же, как Тони.
— Нет нужды спасать мир, но я пообещаю, что не буду.
— Хорошо.
— И что ты сделала?
Триш каждый раз передёргивало, когда мама становилась строгой и суровой, потому что не могла эта прекрасная женщина, что знала множество историй и постоянно обнимала и целовала её, превращаться за мгновение в чужую.
— Мам, я всё могу объяснить.
— О, ты объяснишь.
— Когда у тебя есть сила, есть возможность что-то сделать, то ты должен это сделать. Вчера мне это сказал Питер, когда подумал, что его тётя оказалась в руках Нормана Озборна. Вчера я поняла это, когда должна была сделать выбор, перед которым много лет назад стоял папа. И теперь я более чем уверена, что он пришёл к нему с такими же словами, как и мы с Питером. Да, Харли сделал костюм, и я надела его. И это был мой выбор! И если из-за него тебе хочется придушить меня, то делай, мам, я готова!
Триш вскакивает с кресла и упирает руки в боки, с вызовом смотря Пеппер в глаза. Голубые глаза сталкиваются с голубыми, завязывается борьба взглядов, Триш выпрямляет спину, а Пеппер поджимает губы.
Ни одна из женщин, носящих фамилию Старк, не хочет уступать.
— Такая же, как Тони.
Эти слова — приговор для Триш, который она готова принять и понести, но происходит то, чего она никак не ожидает: выражение лица Пеппер смягчается, и она, рвано выдохнув, заключает дочь в объятия.
— Я прощена?..
— Ты под домашним арестом. Никаких игрушек.
— Мам!
***
— Официальное заявление будет?
— Да, мама говорит, что пресс-конференция должна быть в двенадцать.
— То есть, у нас есть время до двенадцати?
— Похоже на то.
Харли виновато опускает голову, словно это он был виновником всех произошедших накануне событий. Триш, неустанно повторявшая ему, что он не виноват, решает промолчать и закатывает глаза. Сидящий рядом с Харли Гарри кладёт ладонь ему на плечо. Кипер поворачивает голову.
— Слушай, если бы не ты, и не твой костюм, то нам, а особенно Триш, решившей стать героиней, пришлось бы очень тяжело, а Питер мог бы и вообще не сидеть с нами за одним столом. Так что, Харли, выше нос. Что-нибудь придумаем.
— Думай быстрее, Озборн, это уже во всех газетах, — подошедшая к столику Мишель кидает газету на стол и занимает место слева от Паркера.
— Знаешь, может, сказать, что я провела эту ночь в пентхаусе Озборнов с Гарри? Как думаешь? — Триш широко улыбается. Питер закатывает глаза и, наклонившись через стол, не совсем нежно срывает с носа Патрисии пластырь с черепашками.
— Ауч!
— Ты этой ночью пыталась убить отца Гарри.
— Ах да, точно. Но, в конце концов, почти это сделал всё же Гарри, отправив его в Рейвенкрофт.
— Ты всегда найдёшь лазейку и отвертишься.
Старк вновь улыбается, смотря на людей, которые стали ей семьёй. Она наблюдает за тем, как Питер прижимает к себе Мишель и утыкается носом ей в щеку, в то время пока Харли и Гарри негромко переговариваются. Триш очень рада, что её «мальчики» нашли друг с другом общий язык, ведь для это для неё было важно: разрываться между ними она не была готова.
Ближе к двенадцати Триш вместе с друзьями приезжает в место проведения пресс-конференции, где Мишель помогает ей переодеться в чёрный брючный костюм с белой рубашкой. Пока Джонс приводит её лицо в порядок, Триш вспоминает заметку в газете:
— «Железное Сердце»… Мне нравится, как это называют.
— Технически, это некорректно, ведь он из сплава золота с титаном, — вмешивается Харли, застёгивая пуговички на манжетах рубашки.
— Но имя ему дали броское, — хмыкает Гарри, смотря на Триш. О том, что он остался один, Озборн не думает — миссис Старк несколько минут назад пообещала помочь ему с наследством и всеми прочими тяжбами.
Когда Старк готова, за ней приходит Хэппи и отводит её в зал, где журналисты чуть ли не подпрыгивают от нетерпения. Триш натянуто улыбается, следуя за мужчиной и думая о том, что через несколько секунд им с мамой предстоит оказаться под шквалом вопросов, предположений и надавливания на больные места.
Смотря на маму, которая, признав, что на пляже было «что-то Старковское», передала слово Триш, так как это её личный ассистент создал костюм, Патрисия ловит себя на мысли, что очень хочет быть похожей на Пеппер, быть такой же невозмутимой и сильной. Мама столько всего пережила, столько вытерпела, решив влюбиться, а затем и связать свою жизнь с Тони Старком, что ею нельзя было не восхищаться.
И гордиться.
Триш очень гордится своей мамой.
— Тут прозвучала информация, — начинает говорить она, оказавшись у микрофона, — что наша семья как-то причастна к событиям на пляже. В газетах пишут, что это была я, кто воспользовалась нашими технологиями благодаря своему личному ассистенту.
— И Вы думаете, что мы поверим? — скептически интересуется один из журналистов. — Пеппер Старк помешана на охране своей дочери. Она бы такого не допустила. В костюме явно были не Вы, а Ваш личный ассистент, Харли Кинер.
— Костюм явно женский! — перебивает его другая журналистка. — Понятно же по очертаниям! Вчера на пляже именно Патрисия Старк помогла задержать Зелёного Гоблина.
— Это неправдоподобно, — соглашается с ним Триш, — но одно дело сомневаться в официальной версии, а другое — высказывать упреки и выдвигать теории, что я — супергероиня, — обращается уже к женщине.
— Я не считаю Вас супергероиней.
— И правильно делаете, — поддерживает её Старк.
— По бумажке читай, — раздаётся усталый голос Хэппи, который всё утро потратил на то, чтобы разобраться с фотографиями событий на пляже, гуляющими по Интернету. Триш поворачивает голову и смотрит на маму. Мама успокаивающе поглаживает Хогана по плечу и, покачав головой, кивает дочери, с трудом сдерживая улыбку.
Триш поворачивается обратно к стойке с микрофоном и, усмехнувшись, произносит:
— По правде говоря… Я — Железное Сердце.
Зал взрывается аплодисментами, а Триш вскидывает руку с жестом «Виктория».
Папина дочка.